Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло - Сергей Кремлев Страница 26

Знать, вельможи в Киевском государстве имели место, но они выступали – при всех, безусловно, неурядицах, недовольствах, распрях и накладках – как фон великокняжеской власти, а не как организованная оппозиция ей.

Таким было положение, определившееся при Ярославе Мудром. О том, как оно изменилось после его смерти, будет сказано в своём месте

Современные либеральные историки – собственно, «историки» в кавычках, сегодня поднимают на щит своих либеральных предшественников прошлого, вроде профессора древнерусского права В.И. Сергеевича, который на рубеже XIX и ХХ веков утверждал, что «наша древность не знает единого “государства Российского”, она имеет дело со множеством единовременно существующих небольших государств»… Это была генеральная концепция Сергеевича – ещё в 1867 году в предисловии к книге «Вече и князь» он писал, что в течение первого «княжеского» периода «Россия представляется разделённою на множество независимых одно от другого княжений…».

Подобная, с позволения сказать, «концепция» близка нынешних расчленителям Российского государства, существовавшего в форме Советского Союза, и поэтому они с удовольствием и сочувствием цитируют Сергеевича.

Ещё бы – ведь он уверял: «Трудно говорить о Древней Руси как едином государстве при отсутствии единой административной организации, единого экономического пространства и даже общего наименования, охватывающего все русские земли-волости, население которых, довольно резко отличавшееся хозяйственными и культурными обычаями, невозможно представить в виде “единой древнерусской народности”…».

По «логике» Сергеевича и его адептов, даже сегодня нельзя говорить о едином итальянском народе, например, поскольку население Северной Италии и Сицилии отличается одно от другого «довольно резко».

Не больше смысла и правды и в остальных псевдо-исторических «изысканиях» современных либералов. Отвечая им, академик Греков в своей монографии «Грозная Киевская Русь» почти семьдесят лет назад писал: «…период Киевской державы – крупнейший и важнейший факт истории народов нашей страны, и прежде всего народа русского, с его позднейшими разветвлениями на великоруссов, украинцев и белоруссов, факт, правильное понимание которого является непременным условием уразумения дальнейшей истории этих народов и потому требующий самого тщательного научного исследования».

Реконструкция истории Киевской Руси, безусловно, важна и этот процесс всё ещё продолжается, но сам факт исторического бытия Киевской Руси несомненен даже без тщательного исследования – достаточно знакомства с публицистикой тех лет (с теми же трудами Нестора, митрополита Иллариона, Владимира Мономаха и т. д.), чтобы увидеть, что эти и другие авторы оперируют понятием «Русская земля», тождественным для них понятию «Русское государство».

Несомненным факт единства русских земель под рукой Киева в домонгольский период был и для постмонгольских летописцев, и для постмонгольских владимиро-суздальских великих князей, а в более поздний период – для, например, Ивана Грозного, который хорошо знал предшествующую ему русскую историю. И можно лишь ещё раз согласиться с академиком Грековым, который заявлял, что он «самым решительным образом» расходится «с теми из современных (ему. – С.К.) историков, которые обнаруживают явную тенденцию недооценивать значение этого периода истории нашей страны».

Спору нет, даже в период наибольшего могущества Киевское государство действительно не имело официального названия, зарегистрированного в ООН, однако оно имело и достаточно централизованную административную организацию, обеспечивавшую взимание налогов («дани») с периферии в пользу центра, и уж – тем более – единое экономическое пространство, в том числе – в виде пути «из варяг в греки».

И мог ли бы Владимир и его преемники так быстро обеспечить повсеместную христианизацию на огромных пространствах, если бы на этих пространствах существовала не единая централизованная Киевская Русь, а «множество единовременно существующих небольших государств», «земель-волостей» с населением, «довольно резко отличавшимся культурными обычаями»?

Другое дело, что говорить о единой Киевской Руси можно лишь до определённого момента, начиная с которого в пределах Русской земли стали преобладать центробежные тенденции – мы о них ещё поговорим. Однако они потому и могли возникнуть, что до этого на Руси преобладали центростремительные тенденции, создавшие весьма централизованное для тех времён государство.

Иными словами, единое государство молодой русский народ к концу XI века имел, однако к началу XIII века он его утратил. А точнее – его утратили верховные русские вожди, отказавшиеся от централизующей политики предшественников.

И вот как этот процесс децентрализации и возврата к раздробленности происходил…

Вначале по смерти Ярослава Мудрого в 1054 году все разворачивалось достаточно нормально. Великим киевским князем стал Изяслав Ярославич – третий из семи сыновей Ярослава от брака с шведской королевной Ингрид (в православном крещении Ирина). При жизни отца Ярослав владел Туровом, а как у великого киевского князя в его личном владении оказались Киев, Новгород Великий, Туров, Овруч, Белгород и Вышгород… (Интересно, как прокомментируют такую географию владений либералы, толкующие о перманентной раздробленности средневековых домонгольских русских земель?)

По завещанию отца Изяслав должен был быть для младших братьев вместо отца, и достаточно долго согласие соблюдалось. В частности, было продолжено составление «Русской Правды» – второй её части, «Правды Ярославичей». Почти двадцать лет три Ярославича – Изяслав, Святослав и Всеволод, составляли своего рода триумвират, совместно решавший все государственные дела и совместно обеспечивавший внешнюю безопасность русских земель.

Тем не менее, время после смерти Ярослава оказалась, по сути, и временем первой Русской Смуты, когда тот же Изяслав то сидел на киевском столе, то изгонялся с него братьями или киевлянами, то опять мирился с ними. История Изяслава вполне достойна романа, в котором нашлось бы место и его четырёхлетним скитаниям по разным странам Европы после очередного изгнания из Киева…

С 1073 по 1076 год в Киеве правил Святослав Ярославич, а с 1078 года на великое княжение в Киеве сел Всеволод Ярославич, женатый на дочери византийского императора Константина IX Мономаха Анне.

Княжение Всеволода не было спокойным, причём его деятельность имела и явный общеевропейский аспект как в силу родства с византийским императором, так и по причине мощи Киева. Всеволод был хорошо образован, знал пять языков, однако государственные дела нередко доверял способному сыну – будущему великому киевскому князю Владимиру II Всеволодовичу Мономаху.

Владимир Мономах родился в 1053 году и с младых лет уже был вовлечён в государственные дела и военные походы. Почти подростком он обнаружил дипломатический талант, заключив в Сутейске (ныне село Сонсядка в Польше) мир с поляками. В конце жизни князь вспоминал, как ходил «на Сутейску мира творить с ляхы…».

В русской истории Мономах оказался фигурой, обладающей не только звучным прозвищем и отмеченной сочной апокрифической деталью – «шапкой Мономаха», но и личностью, выдающейся по своим человеческим и государственным качествам.