Марко Поло - Сергей Нечаев Страница 26

Он же рассказывает: «Прорицателей много, и у них всегда имеется глава, как бы папа (pontifex). <…> Под охраной этого жреца <…> находятся повозки, везущие их идолов. Другие прорицатели живут сзади двора, в местах им назначенных; к ним стекаются из различных стран мира люди, верующие в их искусство. Некоторые из них, и в особенности первенствующий, знают нечто из астрономии и предсказывают им затмение солнца и луны. И когда это должно случиться, весь народ приготовляет им пищу, так что им не должно выходить за двери своего дома. И когда происходит затмение, они бьют в барабаны и другие инструменты, производя великий шум и крик. По окончании же затмения они предаются попойкам и пиршествам, обнаруживая великую радость. Они указывают наперед дни счастливые и несчастные для производства всех дел; отсюда татары никогда не собирают войска и не начинают войны без их решительного слова. <…> Они очищают также всякую утварь усопших, проводя ее через огонь. Именно когда кто-нибудь умирает, всё, принадлежавшее ему, отделяется и не смешивается с другими вещами двора, пока всё не будет очищено огнем» {238}.

Безусловно, подобные рассказы были особенно интересны для неподготовленных европейских читателей, а посему все древние авторы уделяли им повышенное внимание.

Вот Гийом де Рубрук и пишет: «Некоторые из прорицателей также призывают демонов и созывают тех, кто хочет иметь ответы от демонов, ночью к своему дому, полагая посередине дома вареное мясо; и тот хан, который призывает, начинает произносить свои заклинания и, держа барабан, ударяет им с силой о землю. Наконец, он начинает бесноваться, и его начинают вязать. Тогда демон является во мраке, и хан дает ему есть мясо, а тот дает ответы. Однажды <…> один венгерец спрятался с ними и демон, появившись над домом, кричал, что ему нельзя войти, так как с ними находится какой-то христианин. Слыша это, тот убежал с поспешностью, так как они стали разыскивать его…» {239}

Не отстает от него и Марко Поло: «Во всех этих странах <…> врачей нет, а когда у них кто заболеет, призывают своих знахарей; то чертовы колдуны и идолослужители; сойдутся эти знахари, и, как скажет им больной, что у него болит, начинают они играть на инструментах, стонать и плясать, и до тех пор пляшут, пока не упадет кто на землю или на пол замертво, с пеною у рта; бес, значит, к нему в тело вошел, и лежит он словно мертвый; другие колдуны — соберется их тут много, — как увидят, что упал один из них, начинают его вопрошать, чем хворает больной, а он отвечает: такой-то бес тронул его, потому что прогневал его. А колдуны ему на это говорят: “Молим тебя, прости ему, бери что хочешь, вылечи только его кровь”. И когда колдуны много раз так-то помолятся, бес, что в упавшем колдуне, коль больному умереть, отвечает так: “Много провинился больной перед таким-то бесом, злой он человек, бес ни за что в свете не хочет прощать его”. Больному, значит, помирать. Если же больному выздороветь, бес, что в колдуне, говорит вот как: “Выздоровеет больной, коль зарежет двух-трех баранов да наварит десять [чаш] самого дорогого пития и напьется”. А баран, говорит бес, должен быть с черною головою или с другою какою приметою…» {240}

Как говорил Марк Твен, «ничто не поражает так, как чудо, — разве только наивность, с которой его принимают на веру» {241}.

Возвращаясь же к описанию Тибета, отметим, что людей, практиковавших черную магию, Марко Поло, естественно, считал особами «греховного поведения». И вывод его не заставляет себя долго ждать: «Нехороший тут народ» {242}.

А еще в своем рассказе Марко Поло, как обычно, описывает множество диковинных вещей. В частности, он отмечает, что у местных жителей имеются «большие собаки с осла, и ловки они диких зверей ловить; и другие разные охотничьи собаки есть у них» {243}.

По всей видимости, здесь венецианец имеет в виду огромных тибетских мастифов, эту древнюю породу собак с сильно развитым охранным инстинктом. До наших дней эта порода дошла практически в первозданном виде, что стало возможным благодаря естественной изоляции Тибета. Рост тибетского мастифа в холке составляет около 70 сантиметров, а вес превышает 60 килограммов.

А может быть, говоря о «больших собаках с осла», Марко подразумевал вообще не собак, а кабанов-бородавочников, похожих на огромных собак с острыми клыками? Но про них вряд ли можно сказать, что они «ловки диких зверей ловить»…

А еще в Тибете Марко Поло столкнулся с негативной стороной монгольской экспансии в Азии. И надо отдать ему должное, он без прикрас описывает опустошения, причиненные здешним местам Мун-кэ, братом Хубилая. Марко Поло пишет про «сильно разоренную войной область», а также про города, замки и деревни, что «все разрушены войной» {244}.

По сути, венецианцы увидели в Тибете всю «прелесть» первобытной монгольской культуры: кочевой, суровой, хищнической…

Марко Поло с ужасом описывает эти разоренные места: «Добрых двадцать дней идешь по той стране, и нет тут ни постоялых дворов и никакого продовольствия; на все двадцать дней нужно запасаться едой для себя и кормом для скотины; хищные звери, смелые и злые, попадаются часто; остерегаться их нужно, они опасны» {245}. И опасность, надо думать, по мере углубления в Тибет только возрастала.