Александр III - Александр Леонидович Мясников Страница 26

На месте регулярного сада разбили живописный пейзажный парк с большим прудом и островом в центре. К дворцу пристроили Зимний сад и террасу. Для маскарадов и празднеств возвели Итальянский дом с галереей.

В 1794 году, после переезда Потемкина в Таврический дворец, усадьба была куплена Кабинетом Его Императорского величества — ведомством, распоряжавшимся имуществом царского двора.

Император Александр I подарил Аничков на бракосочетание своему брату, великому князю Николаю Павловичу (будущему императору Николаю I).

После вступления на российский престол Николая I Аничков дворец стал официально называться «Собственным Его Императорского величества дворцом». Аничков дворец считался постоянным местонахождением «малого двора». В великолепных залах дворца устраивали балы и торжественные приемы.

Император Николай I говорил, что провел во дворце на Фонтанке «счастливые и лучшие годы своей жизни». Уже став императором, ему вновь пришлось вернуться в Аничков. Это случилось после страшного пожара 1837 года в Зимнем дворце. Тогда на время ремонта и реставрации император и переселился во дворец на Фонтанке.

Во дворце прошло детство первенца и наследника императора Николая I Александра Николаевича, будущего императора Александра II, отца цесаревича и наследника Александра Александровича.

В 1841 году Николай I подарил дворец своему сыну цесаревичу Александру Николаевичу. Это был подарок к его бракосочетанию. После смерти Николая I в 1855 году дворец продолжал оставаться резиденцией вдовствующей императрицы Александры Федоровны, а также на несколько лет стал резиденцией великого князя Николая Николаевича до завершения строительства Николаевского дворца на Благовещенской площади. С того времени Аничков дворец стали именовать Николаевским. Но название не прижилось.

После 1860 года, когда умерла императрица-мать Александра Федоровна, а для великого князя Николая Николаевича построили собственный дворец на Благовещенской площади, Аничков был передан императором Александром II сыну — наследнику престола, цесаревичу Николаю Александровичу.

Тогда в здании были осуществлены некоторые переделки, связанные с устройством жилых помещений и проведением в них водопровода и канализации. И теперь, после кончины любимого старшего брата, во дворец собрался переехать Александр Александрович.

Смена владельца повлекла за собой изменение монограмм в декоре комнат. По проектам профессора архитектуры Эрнеста Ивановича Жибера были полностью перепланированы помещения анфилады восточного крыла и изменены интерьеры многих комнат и кабинетов. Спроектирован был также собственный подъезд с подъемной машиной.

А в подвале дворца была устроена баня. Александр Александрович очень любил париться, именно по-русски, с веником. И позднее во дворцах, где ему приходилось жить, всегда была баня.

Хлопоты радовали Александра Александровича. Цесаревич с большой радостью и охотой готовился к новой жизни.

Учения и практика

Из «Полного послужного списка наследника цесаревича Александра Александровича»:

«1866 год

— Находился в лагере под Красным Селом, командуя л. — гв. Преображенским полком, и на маневрах с 8 июля по 8 августа.

— Отправился по Николаевской железной дороге в Тверь, оттуда Волгой в Рыбинск, Ярославль, Кострому, Нижний Новгород и Казань 8 августа.

— Оттуда возвратился через Нижний Новгород и Москву в Царское Село 28 августа».

Утром 8 июля цесаревич выехал на лагерные сборы в Красное Село.

Ежегодно лагерный сбор в Красном Селе делился на две неравные части. Первая — со второй половины мая до 15 июля. 15 июля наступал «перелом» — переход к другим видам занятий. Полки выходили на Военное поле, где начинались бригадные и дивизионные кавалерийские учения. Их называли «Подвижными сборами».

Так получилось, что в этот раз, в отличие от прошлого года, цесаревич смог вести дневник. Хотя и делал это не каждый день.

14 июля 1866 года дневниковая запись великого князя Александра Александровича гласила: «У меня есть мысль, которую я бы очень желал привести в исполнение. Мне наверно дадут командовать какой-нибудь частью после моей свадьбы, и я желал бы просить, чтобы позволили мне начать с командования полком, для того, чтобы хорошенько познакомиться с этим делом, и получить совершенно полк в командование, т. е. быть командиром, а не командующим. Я хочу просить еще, чтобы мне дали кавалерийский полк, и именно Конную Гвардию, потому что я очень люблю этот полк…»

Конная гвардия занимала в армии Российской империи особое место.

Именно конногвардейцы сопровождали в поездках членов императорской фамилии, осуществляли их охрану и обеспечивали безопасность. Конногвардейцы же часто несли караульную службу при императорских дворцах, а в сражениях прикрывали собой императора в случае возникающей опасности.

Большинство представителей дворянства и особенно аристократии предпочитали службу именно в конной, а не в пешей гвардии. Служба в полку была дорогим удовольствием, ведь офицер должен был вести светский образ жизни. А это требовало больших расходов.

В полку из поколения в поколение служили представители лучших дворянских фамилий России. Им были чужды спесь и чванство. Полковые традиции предусматривали равенство в отношениях между офицерами независимо от их титула.

Солдат в этот Первый полк империи собирала вся Россия. Это были высокие брюнеты.

Вообще, по сложившейся в России традиции, в Преображенский полк зачисляли высоких блондинов, в Московский — рыжих бородачей, павловцы должны были быть курносыми, а в кавалергарды брали высоких сероглазых и голубоглазых блондинов.

Все эти брюнеты, блондины, рыжие, курносые и сероглазые и демонстрировали свои умения и навыки в Красном Селе.

Лагерный сбор войск в Красном Селе ежегодно заканчивался большими корпусными маневрами. А корпусные маневры всегда завершались царским смотром.

На следующий день после смотра император обычно назначал красивейшее состязание — офицерские скачки. Они проходили между деревней Горелово и Красным Селом, где в 1861 году был сооружен ипподром.

После окончания скачек император тут же у трибуны раздавал призы лучшим ездокам и стрелкам.

Затем все направлялись в Красносельский театр. Он считался одним из лучших в окрестностях Санкт-Петербурга.

По старой традиции последний спектакль летнего красносельского сезона обычно завершал общий галоп. В пляске участвовали все выступающие артисты, не оставались равнодушными и зрители. На другой день старейший барабанщик Семеновского полка громко и внятно прочитывал «Отче наш» и «Спаси, Господи». Это означало, что лагерный сбор окончен. Полкам пора уходить на зимние квартиры. Красное Село замирало до следующей весны…

В этот раз цесаревич не дождался положенного чтения. Ему нужно было уезжать в познавательное и образовательное путешествие. Прямо из Красного Села он отправился на вокзал.