Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть - Питер Хизер Страница 25

Начиная с года этого сражения в Variae сохранилось несколько писем, которые демонстрируют, что Теодорих – к чести своей исторической репутации – терпит неудачу, пытаясь сохранить мир. Запах конфликта, возможно, носился в воздухе, но представителя династии Амалов он не отпугнул. Своему зятю королю вестготов Алариху II он написал следующее:

«Не позволяй слепому негодованию завладеть тобой. Сдержанность благоразумна и спасительна для племен; гнев же часто ускоряет кризис. И только тогда, когда справедливости уже нет места в отношениях с противником, полезно обратиться к оружию» ^[64].

Король Бургундии Гундобад получил в письме смесь наставления и призыва:

«Не подобает таким могущественным королям [Хлодвигу и Алариху] искать достойных сожаления ссор друг с другом, в результате которых, к несчастью, причиняется вред и нам. Поэтому пусть твой братский труд с моей помощью восстановит между ними согласие» ^[65].

А могущественный Хлодвиг?

«Что бы ты сам подумал обо мне, если бы знал, что я не придал значения вашим разногласиям? Пусть не будет войны, в которой один из вас потерпит поражение и хлебнет горя… Я решил отправить… своих посланцев к тебе. Я также отправил письма через них твоему брату и моему сыну Алариху, чтобы никакая чужая злая воля не посеяла ссор между вами. Вам лучше жить в мире и покончить с теми ссорами, какие есть, при посредничестве ваших друзей… Вам следует доверять тому, кто, как вы знаете, радуется вашей выгоде, потому что человек, который направляет другого по опасному пути, не может быть честным советчиком» ^[66].

Все это могло быть напрасно, но Теодориха из Variae нельзя обвинять в том, что он посылал письма и доверенных лиц, которые курсировали между королевскими дворами на послеримском пространстве Западной Европы, отчаянно пытаясь предотвратить надвигающуюся решающую схватку. Действительно, если взять все это вместе с необычным письмом Анастасию, с которого мы начали повествование, то нарисуется почти неотразимо притягательный портрет. Так Теодорих вошел в историю как бывший заложник римлян, который был настолько впечатлен римскими ценностями за десятилетний срок своего пребывания в Константинополе, что провел остаток своих дней, пытаясь сохранить порядок в стаде неуправляемых варваров, которые захватили остальную часть Западной Римской империи.

Но здесь мы опять-таки имеем дело с тем, что изначально было презентацией политики Теодориха и ее мотивацией. И если современная политическая история не учит нас больше ничему, то она снова и снова подчеркивает, что не следует принимать самопредставление любого политического лидера, не подвергнув его сначала всестороннему анализу. И вот что еще важно: мы имеем дело лишь с небольшой выборкой писем Теодориха – теми, которые, по мнению Кассиодора, выставляют его послужной список при дворе короля и его преемников в наилучшем свете. Так что есть уже две причины быть осторожными. А как мы видели в предыдущей главе, молодого Теодориха всегда больше интересовали римские деньги, нежели ценности. И если рассматривать вопрос всесторонне, можно не удивляться тому, что имеющиеся свидетельства серьезного кризиса в Галлии говорят о том, что внешняя политика Теодориха на тот момент совсем не была такой мирной, какой она представлена в Variae.

Откройте снова письмо Анастасию. Мы уже увидели в нем один уровень «подрывной работы» – идея о том, что власть Теодориха и его приверженность всему римскому идут прямо от Бога, а не благодаря его пребыванию в Константинополе. Это делает его таким же законным «римлянином» в собственном смысле этого слова, что и императора Византии, и стоящим выше любого другого правителя. После изложения этой точки зрения письмо продолжается:

«Поэтому мы сочли целесообразным отправить… послов к Вашей светлости, чтобы мир, который был нарушен по ряду причин, мог быть путем решения всех спорных вопросов прочно восстановлен между нами. Так как мы полагаем, что Вы не позволите каким-нибудь разногласиям оставаться между двумя республиками [Восточной и Западной Римской империями], которые всегда были единым целым под властью своих древних владык, которые должны не просто быть объединены любовью, но и помогать друг другу всеми своими силами. Пусть всегда будет одно желание, одна цель в римском королевстве. Поэтому, приветствуя Вас со всем уважением, мы смиренно просим, чтобы Вы не лишали нас высокой чести быть объектом Вашей снисходительной любви, на которую у нас есть право надеяться, если бы она никогда не была дарована кому-то другому» ^[67].

Таким образом, вторая половина письма плавно переходит в официальную просьбу. Ввиду того что Теодорих управляет вторым из двух подлинно римских государств, существующих в мире, Константинополь должен состоять с ним в мирном и гармоничном союзе. Romanitas готов превратилась в действенную риторическую дубинку для императора, с помощью которой можно положить конец всем ссорам.

За бархатной перчаткой не так уж хорошо спрятан железный кулак Теодориха, и факты ясно дают понять, что это не отдельный момент, а на самом деле правило в его отношениях с Константинополем. Например, много чернил было потрачено в попытке разработать правильный тип соглашения, по которому в 488–489 гг. Теодорих отправился в Италию. Это отражает основное разногласие в источниках, возникшее, как мы видели, именно там, где его ждали. Восточные источники подчеркивают инициативу императора Зенона и то, что Теодорих должен был править в Италии как абсолютно зависимый подчиненный. Западные источники – а многие из них прямо или косвенно имеют отношение к окружению Теодориха – делают акцент на его инициативе и независимости. Как и многие дипломатические соглашения, предназначенные для решения текущего кризиса, это соглашение было именно таким; вспомните: тысячи вооруженных готов стояли за стенами Константинополя – договоренность нельзя сформулировать точно, потому что ее задачей было подогнать друг под друга на ближайшее будущее разные планы двух главных участников в надежде на то, что в долгосрочной перспективе, пользуясь установившимся миром, ни одна из сторон не захочет вернуться к войне. Но даже если это с самого начала была фальсификация, то, успешно внедрившись во власть в Италии, тем не менее Теодорих решительно приступил к переговорам об условиях данного соглашения.

Нам известно, что первое посольство отправилось к Зенону еще в 491 г., второе последовало к Анастасию после смерти Зенона в 492 г., но окончательно договорились только в 497 или 498 г., когда третье посольство добилось уступок от Константинополя, среди которых была отправка королевских одежд и дворцовых украшений в Равенну.

Однако происходившее в Италии оказалось гораздо масштабнее. В официальных случаях, когда, как мы уже заметили, всегда звучали ритуальные приветственные возгласы, не только имя Теодориха выкрикивалось чаще (или, возможно, прежде) имени императора Восточной Римской империи, но и его статуи ставились на почетные места, а статуи императора – слева от них (хорошо, конечно, что они вообще там стояли, но император полагал, что именно его статуи должны стоять справа). Далее Теодорих добился или просто присвоил себе право раздавать главные почести Римского государства: назначение консулом, присвоение звания патриция и предоставление членства в сенате, кроме того, взял в свои руки всю юридическую власть и над римской знатью, и над сановниками католической церкви ^[68].