1612. Рождение Великой России - Андрей Богданов Страница 25

Это был смелый шаг. Для него требовалась уверенность государя в верности высшего духовенства, от митрополитов до игуменов крупнейших монастырей. Именно духовные лица по традиции занимали на Земских соборах высшие места. Бояре и другие чины Государева двора уже доказали Дмитрию Ивановичу свою верность. Выборные земские люди — дворяне, купцы, представители чёрных слобод — связывали с новым государем надежды на лучшую участь. Они, безусловно, поддержали бы того, кого сами возвели на престол.

Дмитрий Иванович убедился, что архиереи покорны его воле. Митрополиты, архиепископы, епископы, архимандриты и игумены собрались 21 июня 1605 г. в Успенском соборе, чтобы с соблюдением законов низложить патриарха Иова. Боярин Басманов повторил в соборе церемонию низложения Иваном Грозным митрополита Филиппа. Все архиереи затем подтвердили низложение. На место твердостоятельного Иова патриархом был избран покладистый Игнатий.

Затем названный царь Дмитрий Иванович созвал Земский собор, чтобы во всеуслышание ответить на сомнения в своем законном праве на престол. Для спора на Земском соборе был поставлен Василий Иванович Шуйский. На его гибкую совесть царь мог положиться. В прениях с Шуйским Дмитрий Иванович блеснул красноречием. По наблюдениям иностранцев, он говорил с таким искусством и умом, что лживость клеветнических слухов стала до изумления очевидна!

Собор под председательством патриарха Игнатия единодушно признал Шуйского виновным в оскорблении законного наследника престола и приговорил к смертной казни. Спектакль был разыгран на славу вплоть до последней сцены. 30 июня, после многодневного суда, изобличенный клеветник был выведен на Лобное место. Там похаживал палач и зловеще поблескивал воткнутый в плаху острый топор.

Василий Шуйский простится с пародом, представленным толпой зевак. Он уже положил голову на плаху, когда из Кремля подоспел гонец с объявлением прощения всем причастным к делу, включая главного виновника. Распоряжавшийся казнью боярин Басманов к тому времени устал, придумывая всяческие оттяжки кровавого финала. Он облегченно вздохнул, не ведая, что спасает своего убийцу.

Многие из ближних советников Дмитрия Ивановича отговаривали государя от лишней мягкости. В конце концов, говорили они, Шуйский уже сделал свое дело на Соборе. Было бы разумно его вправду казнить, достойно завершив жизнь отъявленного интригана. Однако Дмитрий Иванович уперся. Он говорил, что помилование Шуйского произведет лучшее впечатление на народ. Если царь добр, он должен быть милостив ко всем.

Государь повелел отправить Василия Шуйского и его братьев в ссылку. Впоследствии лица, участвовавшие в вынесении Шуйскому смертного приговора, могли делать вид, будто были уверены в таком повороте событий, хотя в действительности жизнь боярина висела на волоске. В народ был пущен слух, что причиной помилования была сердечная доброта государя и просьба «его матери Марфы».

Однако царица была ещё далеко от столицы. Даже князь Михаила Васильевич не знал, в какой истории успели побывать его родственники. Отсутствие Марфы Федоровны не мешало Дмитрию Ивановичу ссылаться на неё и выражать подчеркнутое почтение.

17 июля 1605 г., почти через месяц после своего утверждения в Москве, государь с патриархом и придворными выехал встречать царицу в село Тайнинское. На месте встречи были поставлены шатры. О событии заранее широко объявили глашатаи. Несметные толпы народа из Москвы, окрестных сел и городов собрались вокруг.

Любой, находившийся рядом с героями дня, не мог поверить, что можно отрицать происхождение Дмитрия Ивановича, видев трогательную встречу матери с сыном. Обняв друг друга, Дмитрий и Марфа обливались слезами. Вся толпа плакала от избытка чувств. Четверть часа царь и вдовая царица что-то говорили друг другу. Затем государь посадил мать в роскошную карету, а сам пошёл рядом пешком, с непокрытой головой. Царская свита шествовала в отдалении, давая всем узреть образец сыновнего почтения. Сгущались сумерки, и вступление в столицу было отложено на следующий день.

Народное ликование 18 июля было таким же мощным, как при вступлении в Москву самого Дмитрия. Армия звонарей неистовствовала на московских колокольнях. Народ восторженно вопил и падал наземь перед процессией. Представители всех чинов столицы, от гостей до чёрных сотен (плативших подати горожан), несли дары. Духовенство возносило благодарственные молитвы.

Старцы умилялись. Средневечные радовались возможности показать свои достатки. Молодежь была в восторге, избавившись от родительской опеки. Нищие были обеспечены щедрой милостыней. Патриарх Игнатий с виднейшими архиереями отслужил по случаю воссоединения царской семьи торжественную литургию в Успенском соборе.

Царица Марфа Федоровна разместилось в кремлёвском Вознесенском девичьем монастыре, где для неё были возведены новые роскошные покои. Она содержалась, как сам Дмитрий Иванович, получая из дворцовых ведомств всё лучшее, от яств до драгоценностей и мехов. Почтительный сын каждодневно навещал её, проводя в беседах часа по два и выказывая столько ласки и почтения, что закоренелые скептики вынуждены были признать его родным сыном Марфы Федоровны. Только получив благословение царицы, Дмитрий Иванович согласился назначить день своего венчания царским венцом.

30 июля 1605 г. патриарх Игнатий в присутствии всего Освященного собора, Боярской думы, московского и выборного дворянства, представителей городов и сословий по традиционному обряду венчал на царство счастливо спасшегося от происков врагов «государя Рюрикова корня». После службы в Успенском соборе церемония продолжилась в Архангельском храме — усыпальнице великих князей и царей. Дмитрий Иванович облобызал надгробия предков и принял на главу шапку Мономаха.

Князь Михаил Васильевич не догадывался о самозванстве Дмитрия Ивановича. Он не участвовал в попытке опорочить призванного народом царя, чуть было не приведшей на плаху старого интригана Василия Ивановича. Впрочем, Василий Шуйский вскоре был возвращён из ссылки и приближен к самодержцу.

Помимо брезгливости, которую вызывала у честных людей личность бессовестного властолюбца Василия Шуйского, соучаствовать в интригах против государя Скопину мешала благоразумная политика Дмитрия Ивановича. С его воцарением прекратилось страшнейшее бедствие — гражданская война. С отдельными ещё сохранявшимися островками неповиновения государь предпочитал решать дело миром.

Наиболее острые требования участников гражданской войны были удовлетворены. Первыми поддержавшие царя южные уезды были освобождены от налогов. Там был запрещен сыск крестьян, сбежавших во время голода. Понимая, что нищие дворяне неизбежно будут разорять крестьян, царь резко увеличил владения дворян в Центральной России и вдвое повысил им денежное жалование.

К удовольствию Скопина и других честных людей, царь отменил кабальные записи на холопов с указанием нескольких пожизненных владельцев (отца, братьев, сыновей и т.п.). Это означало свободу примерно для четверти холопов, которые могли честно наниматься к хорошим хозяевам. Дмитрий готовился, в интересах крестьян и хороших землевладельцев, восстановить выход в Юрьев день.