Первая мировая в 211 эпизодах - Петер Энглунд Страница 25
Первая мировая в 211 эпизодах - Петер Энглунд читать онлайн бесплатно
33.
Суббота, 6 февраля 1915 года
Уильям Генри Докинз сидит у пирамид и пишет письмо матери
“Дорогая мама, — пишет он, — к сожалению, на этой неделе почты не было, поскольку не хватает почтовых кораблей”. Почтовая связь с австралийскими войсками в Египте крайне ненадежна. Три недели назад они получили письма, которые ждали с ноября: прибыло сразу 176 мешков с почтой. Сперва — ничего, потом — слишком много, трудно на все ответить. Теперь — снова ничего.
Но Докинз получил письмо с новостями из дома: он знает, что все живы-здоровы, что мама водила близняшек к дантисту, что цветы, посланные им знакомой девушке, не дошли, что цены в Австралии растут. Настроение у него хорошее. Хотя он по-прежнему питает неприязнь и к самой ситуации, и к Египту; продолжаются бесконечные учения, и еще их застигла первая в этом году песчаная буря. Они по-прежнему не знают, что же дальше, — отправят ли их в Европу или оставят в Египте.
Война медленно подползает все ближе, но пока ее все еще не видно и не слышно. Примерно неделю назад британские самолеты-разведчики обнаружили османские воинские соединения, двигавшиеся через Синайскую пустыню к Суэцкому каналу; а три дня назад произошло долгожданное сражение. Два батальона австралийской пехоты были посланы в качестве подкрепления в самое пекло — Исмаилию, — и вскоре атака была отбита [67]. Многие, среди них — Докинз, немного завидовали тем, кто отправился к Суэцкому каналу, и в письме к матери угадывается философия басни о лисе и винограде:
У канала произошла стычка, но дома ты конечно же сама почитаешь сообщения об этом. Четверг стал для нас памятным днем, когда на защиту канала отправились первые соединения. Это были 7-й и 8-й батальоны. Уильям Гамильтон [68] служит в 7-м батальоне, и еще мой старый командир, майор МакНиколл. Все им завидовали, но я лично сомневаюсь, что операция доставит им удовольствие, — ведь так утомительно дожидаться этих турок, из которых и солдаты-то совсем никудышные.
Сам он проводит время в таких занятиях, как строительство, разборка и транспортировка понтонных мостов [69]. В этот день они, кстати, свободны. Вместе с другим сослуживцем-офицером он едет в Мемфис — посмотреть на древние руины. Наибольшее впечатление произвели на него две гигантские статуи Рамсеса II. Он пишет в письме: “Это потрясающие скульптуры, и, наверное, потребовались десятилетия для их возведения”. Теперь вечер, и он сидит в своей палатке:
Когда ты получишь это письмо, летняя жара у вас уже пойдет на спад. Надеюсь, что после сбора урожая можно будет купить муку и пшеницу подешевле. Чувствую себя измотанным, так что заканчиваю свое письмо горячим приветом всем, от Вилли до девочек.
34.
Пятница, 12 февраля 1915 года
Флоренс Фармборо проверяет в Москве свой дорожный гардероб
Теперь все позади: шесть месяцев работы в частном военном госпитале в Москве; усердная учеба на курсах медсестер (практические основы она освоила хорошо, но возникали проблемы с теорией на трудном русском языке); экзамен; торжественная церемония в православном храме (священник неверно выговаривал ее имя — “Флоренц”); попытки устроиться на службу в новый передвижной полевой госпиталь № 10 (эти попытки увенчались успехом после очередного вмешательства ее прежнего работодателя, известного кардиолога).
Фармборо пишет в своем дневнике:
Приготовления к отъезду в самом разгаре. Мне не терпится уехать, но надо еще многое сделать, да и сам госпиталь еще не до конца укомплектован. Мне уже сшили сестринскую форму, передники, капюшоны, я купила черную кожаную куртку на фланелевой подкладке. Под куртку надевается толстый жилет из овчины, его носят зимой, и называется он по-русски “душегрейка”. Я слышала, что наш госпиталь некоторое время будет размещаться на русско-австро-венгерском фронте в Карпатах, придется скакать верхом, так что мой гардероб пополнился высокими сапогами и черными кожаными короткими штанами.
♦
В тот же день, 12 февраля, польские Сувалки снова были заняты немецкими войсками. На этот раз Лаура де Турчинович и ее семья не смогли бежать, так как один из близняшек заболел тифом. Ей, как никогда, не хватало сейчас ее мужа Станислава. Было холодно и много снега. Она пишет:
Вдруг я услышала шум и увидела городских оборванцев, мародеров: они искали себе еду, дрались, орали друг на друга — отвратительное зрелище! Евреи были всегда такими тихими, а теперь заважничали, загордились, распрямились, чтобы казаться повыше ростом. Мне было трудно удержаться от того, чтобы не остаться на балконе. Не в состоянии решиться на что-то определенное, я металась между балконом и детьми.
В одиннадцать часов на улицах снова воцарилась тишина, и я увидела первую островерхую каску, показавшуюся из-за угла: немец шел с поднятой винтовкой в руках, высматривая снайперов! За первым вскоре последовали и другие. А потом появился офицер: обогнув угол, он остановился прямо под нашими окнами.
35.
Суббота, 13 февраля 1915 года
София Бочарская вновь видит кладбище в Герардово
Морозит, зимнее небо заволокло тучами. Они поняли, что сражение утихло, ибо не слышно больше грохота взрывов и иссяк поток раненых. Закончилась неделя непрерывной работы. Бочарская и другие сестры милосердия совершенно измотаны. Их начальник хорошо понимает это и отсылает нескольких сестер, ее в том числе, из импровизированного госпиталя. Им поручено поехать в близлежащую 4-ю дивизию и раздать солдатам подарки, которые пришли по почте из России, от частных лиц, но во время боев просто складывались в кучу.
Автомобиль ждет их. Они садятся в него, отправляются в путь. Обледенелая зимняя дорога выводит их из маленького городка. Они проезжают мимо военного кладбища, которое София уже видела, когда в первый раз приехала в Герардово. Она отмечает, что размеры кладбища утроились, оно превратилось в “лес из деревянных крестов”. Ее это не удивляет.
Миновала неделя, а словно целая жизнь прожита, как для этих погибших, так в некоторой степени и для самой Софии. Прежде она была незрелой идеалисткой, чуть высокомерной барышней, одной из многих, кто из чувства патриотизма, в военной горячке, записался добровольцем на медицинскую службу. Даже вопреки тому, что у нее дома начало войны не было встречено ликованием. София помнит, как к ним в имение прискакал вестовой с бумагой. Помнит, как лошадей на следующее утро отвели в деревню, чтобы выбрать из них наиболее пригодных для отправки на фронт. Помнит, как юноши в воскресных костюмах с пением покидали усадьбу, как их провожали матери и жены, как женщины в знак печали накидывали передник на голову, как их жалобные причитания звенели в осеннем воздухе. Она помнит, как взглянула вниз, в долину, окинула взглядом реку и стоявший вдали лес и как по каждой дороге двигались толпы людей, с конями, повозками, — двигались в одном направлении: “Куда ни посмотришь, всюду массы людей, и кажется, будто сама земля ожила и задвигалась”.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии