Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - Фредерик Кемп Страница 25
Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - Фредерик Кемп читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Абонент позвонил в 17:30, сообщив, что Ковальский прибудет через полчаса. Звонивший попросил отнестись к миссис Ковальской с особым вниманием – первый признак, что Снайпер появится не один. В 18:06 из такси вышли мужчина и женщина, у каждого в руке был небольшой чемодан. Они, опасливо озираясь, подошли к входу в консульство, дверь открылась, и они быстро вошли.
Как это часто бывает в шпионском деле, все оказалось не совсем так, как предполагалось ранее. Снайпер объяснил, что женщина, пришедшая с ним, не жена, а его любовница, и он хочет, чтобы ей тоже предоставили убежище. Затем он попросил, чтобы она не присутствовала во время разговора, поскольку знает его только как польского журналиста Романа Ковальского. Он объяснил, что на самом деле он до 1958 года был заместителем начальника польской военной контрразведки. Он действовал как двойной агент, информируя не только ЦРУ, но и КГБ о том, что поляки скрывали от своих советских хозяев.
На следующий день Голеневского на военном самолете отправили в Висбаден, а оттуда в Соединенные Штаты. Голеневский передал списки с именами польских и советских офицеров разведки и агентов. Он помог раскрыть агентурную сеть в британском Адмиралтействе, разоблачить Джорджа Блейка, агента КГБ в британской разведке, и Хайнца Фельфе, агента КГБ, работавшего в федеральной разведывательной службе. Что еще более важно, Голеневский указал «крота», окопавшегося в ЦРУ.
Однако была одна проблема: психическая неуравновешенность Голеневского. Он начал сильно пить, а затем стал утверждать, что является царевичем Алексеем, сыном царя Николая II, единственным выжившим наследником семьи Романовых, и что Генри Киссинджер является шпионом КГБ. Руководство ЦРУ так никогда и не сошлось во мнении, был ли Голеневский перебежчиком или советским провокатором.
Кеннеди вступал в мир интриг и обмана, не имея соответствующей подготовки.
Правительство Соединенных Штатов довольно решением Советского Союза и считает, что это действие советского правительства устранило серьезное препятствие к улучшению советско-американских отношений.
С каждым днем кризисы приумножаются. С каждым днем их решение становится все более трудным. С каждым днем мы приближаемся к часу максимальной опасности. Я чувствую, что должен информировать конгресс, что наш анализ за последние десять дней четко показывает, что в каждой из принципиально важных зон кризиса поток событий иссякает и время перестает быть нашим союзником.
Кремль, Москва
10:00, суббота, 21 января 1961 года
Никита Хрущев вызвал американского посла в Москве, Томми Томпсона, в Кремль к десяти утра; в Вашингтоне было 2 часа ночи, и президент Кеннеди еще не вернулся в Белый дом с банкета по случаю инаугурации.
«Вы прочли инаугурационную речь?» – спросил Томпсон Хрущева, который выглядел усталым, словно провел бессонную ночь.
Не только прочел речь, ответил Хрущев хриплым голосом, но и приказал, чтобы в газетах был напечатан полный текст речи. Хрущев сделал то, что до этого не делал ни один советский лидер для американского президента.
Хрущев кивнул заместителю министра иностранных дел Василию Кузнецову, давая ему слово, и Кузнецов прочел английскую версию памятной записки, которая содержала подарок Хрущева к инаугурации Кеннеди: «Советское правительство, руководствуясь искренним желанием начать новую фазу в отношениях между Советским Союзом и Соединенными Штатами, приняло решение удовлетворить просьбу американской стороны, связанную с освобождением двух американских летчиков, членов экипажа разведывательного самолета RB-47 ВВС США, Джона Маккоуна и Фримэна Олмстеда».
Кузнецов сказал, что Советы передадут также тело третьего летчика, которого обнаружило и подобрало советское рыболовецкое судно.
Хрущев точно вычислил, когда и как удовлетворить просьбу американской стороны: для этого как нельзя лучше подходил первый день вступления в должность нового президента. Это давало возможность продемонстрировать миру свое расположение к новому правительству США. Однако он не собирался освобождать пилота U-2 Гэри Пауэрса, который, в отличие от летчиков RB-47, в ходе открытого процесса в августе 1960 года был признан виновным в шпионаже и приговорен к десяти годам лишения свободы. Возможно, Хрущев не видел особой разницы между этими случаями. Однако инцидент с U-2 был непростительным вторжением на советскую территорию, событием, которое подорвало его авторитет на политической арене и нанесло лично ему оскорбление перед саммитом в Париже. В другое время он бы потребовал более высокую плату за Пауэрса [15].
В ноябре 1960 года и сразу после выборов Кеннеди, когда через посредника задавался вопрос, как советскому руководству лучше «начать все заново» в отношениях, бывший американский посол в Москве Аверелл Гарриман посоветовал Хрущеву освободить летчиков. Как бы то ни было, но это совпало с мнением Хрущева. Летчики сыграли свою роль в предвыборной кампании. Теперь они могли сыграть роль на начальном этапе установления более позитивных американо-советских отношений.
В памятной записке говорилось, что Хрущев хочет «открыть новую страницу в отношениях» и что прошлые разногласия не должны вмешиваться в «нашу совместную работу во имя благополучного будущего». Хрущев сказал, что освободит летчиков, как только Кеннеди одобрит проект советского заявления, даст обещание, что в будущем не допустит нарушений советской границы и что летчики не будут использоваться для антисоветской пропаганды. Хрущев ясно дал понять, что если Кеннеди не согласится с этими условиями, то летчикам RB-47 будет предъявлено обвинение в шпионаже – как в случае с Пауэрсом.
Томпсон не стал тревожить Кеннеди, который проводил первую ночь в бывшей спальне Линкольна. Он сказал, что оценил предложение, но Соединенные Штаты считают, что RB-47 был сбит вне советского воздушного пространства. Таким образом, Соединенные Штаты не могут согласиться с формулировкой проекта заявления, что вторжение было преднамеренным.
Хрущев был в благодушном настроении.
«Каждая сторона может придерживаться собственной точки зрения, – сказал он. – Соединенные Штаты могут сделать заявление, которое считают правильным».
Покончив с этим вопросом, Томпсон и Хрущев перешли к обсуждению достоинств систем, которые они представляли. Томпсон выразил недовольство речью, произнесенной Хрущевым 6 января 1961 года, в которой тот охарактеризовал американо-советскую борьбу как соревнование с нулевым результатом. Несмотря на это, дружелюбная манера общения этих двоих людей свидетельствовала об улучшении атмосферы сотрудничества.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии