Белоэмигранты между звездой и свастикой - Олег Гончаренко Страница 25

Однако и советской власти приходилось получать ответные удары от Белого движения в изгнании.

Всего четыре года назад, в Швейцарии в Лозанне 9 мая 1923 года, бывшим капитаном дроздовского полка Морицем — Александром Конради, некогда служившим адъютантом А.В. Туркула, и его товарищем Аркадием Полуниным был застрелен генеральный секретарь советской делегации. Она прибыла на Лозаннскую конференции по Ближнему Востоку. В.В. Боровский был убит, а два его помощника ранены. По свидетельству энтузиаста-исследователя, увлекающегося историей Белого движения, и, очевидно, русской военной эмиграции, педагога В.Г. Чичерюкина-Мейнгардта, обстоятельства убийства генсека советской делегации оказались следующими: «Около 20 час. 00 мин. М. Конради пришел в ресторан гостиницы „Сесиль“ и занял свободный столик. В это время в зале было около тридцати посетителей. Вскоре в ресторан пришли Боровский и его помощник И. Аренс, а через некоторое время и другой советский сотрудник — М. Дивилковский. Все они заняли столик недалеко от Конради. Когда большинство посетителей покинуло ресторан, Конради подошел к Воровскому и два раза выстрелил в него в упор. С простреленной головой Боровский замертво рухнул на пол. После этого Конради выстрелил еще раз в воздух, чтобы напугать двух сотрудников Воровского. Аренс спрятался под стол и затем распластался на полу. Дивилковский же попытался обезоружить стрелявшего, но ударом кулака был сбит с ног и затем ранен в оба бока. Аренс также был ранен в плечо и бедро, но оба советских сотрудника, сопровождавших Воровского, отделались лишь легкими ранениями. Стрелявший сам попросил метрдотеля гостиничного ресторана, в котором и произошло убийство, вызвать полицию, и добровольно предал себя в руки властей. Вскоре швейцарская полиция арестовала и единственного сообщника Конради — также бывшего белого офицера А. Полунина». Суд города Лозанны оправдал убивших Воровского, однако, памятуя о возможной мести большевиков, Мориц Конради решил скрыться во Франции, где поступил в Иностранный Легион, осложняя чекистам их задачу добраться до него во чтобы это ни стало. В 1925–1926 годах он, вероятно, принял участие в войне испано-французских войск против так называемой Рифской республики — племенного повстанческого образования в Северном Марокко. По газетным сообщениям, Мориц Конради скончался в марте 1931 года в Африке, находясь на службе в Иностранном Легионе. Второй обвиняемый по делу об убийстве Воровского — Аркадий Полунин служил секретарем Российского Общества Красного Креста в Женеве, а в годы Второй мировой войны, по некоторым сведениям, принимал участие в Русском Освободительном Движении… Прошло еще 4 года, прошедшие после убийства Вацлава Воровского. В 1927 году 19-летний русский эмигрант Борис Коверда смертельно ранил на Варшавском вокзале непосредственного участника убийства Царской семьи П.Л. Войкова.

Войков оказался в тот день на вокзале, встречая и, одновременно провожая, своего давнего знакомого, бывшего руководителя советского консульства в Британии Аркадия Розенгольца. Бывший генеральный консул СССР в Лондоне был вынужден покинуть Великобританию в связи с крупным международным скандалом, в результате которого Великобритания разорвала дипломатические отношения с СССР и выслала из страны весь штат советского консульства во главе с виновником шпионского скандала Розенголцем. Теперь он возвращался в МИД, ожидать нового назначения, чем и решил воспользоваться Войков, задумавший с оказией попросить Розенгольца замолвить слово в Москве и о нем, отличившемся серией скандальных похождений во Франции и Польше, чтобы избежать возможных нареканий по службе. Неторопливо прогуливавшиеся по варшавскому перрону полпреды не заметили, как навстречу им направился молодой человек и, подойдя поближе, неожиданно сделал несколько выстрелов в сторону Войкова. Услышав стрельбу, Розенгольц проворно спрыгнул с перрона и выстрелил в незнакомца, но промахнулся, не имея навыков стрельбы.

Студент Борис Коверда стрелял неумело, но из шести выпущенных им пуль две сразу достигли цели. Войков упал на перрон, а Коверда остановился рядом с поверженным советским послом и безмолвно дожидался полиции, чтобы добровольно предать себя в руки правосудия. На первых же допросах в ближайшем привокзальном участке юноша показал, что является русским эмигрантом православного вероисповедания, что он совершил убийство советского полпреда из соображений мести большевиков за распятую родину. Едва ли молодой Коверда знал о деталях участия Войкова в убийстве царской семьи, однако его жертвой стал наиболее циничный организатор и участник расправы над безоружными женщинами и ребенком, совершенной в Екатеринбурге в ночь с 17 до 18 июля 1918 года. Один из очевидцев этой кровавой бойни — австрийский военнопленный И.Майер — позже писал: «…Когда мы вошли (в подвал — Авт.), Войков был занят обследованием расстрелянных, не остался ли кто-нибудь еще жив. Он поворачивал каждого на спину. У Царицы он взял золотые браслеты, которые она носила до конца… Когда мы приехали на нашей коляске, то вокруг нескольких костров сидели красноармейцы. Голощекин, Белобородов, Войков и Юровский стояли отдельно… Ермаков был разбужен, и они с Войковым стали разворачивать мертвых из шинельного сукна и их раздевать, причем они внимательно обыскивали одежду. Юровский положил свою фуражку на землю, и туда складывали все драгоценности…» На процессе Борис высказался относительно содеянного им преступления: «Я убил Войкова не как посланника и не за его действия в качестве посланника в Польше — я убил его как члена Коминтерна и за Россию». Польским судом Борис Коверда был приговорен к бессрочной каторге. Отец Бориса с криком: «Я горжусь тобой, сын!» упал перед ним на колени и стал просить у него прощения за свою трусость, считая, что он сам должен был бы уничтожить одного из палачей своего народа. Публика, присутствовавшая на процессе была шокирована происходящим, женщины рыдали, не скрывали слез мужчины… Через некоторое время президент Польши сократил время пребывания Бориса Коверды на каторге на 15 лет каторжных работ. Полностью его освободили в 1937 году по амнистии в честь 30-летия образования независимой Польши. Весной 1927 года при РОВС был организован Союз Национальных территорий для организации серии покушений и диверсий на советской территории. Кутепов имел там свои «окна» и «линии». Начальник боевого отдела РОВСа бросил свою группу в атаку: В. А. Ларионов, С. В. Соловьев, Д. Мономахов. Первый их взрыв прогремел в Центральном ленинградском клубе коммунистов на Мойке, в результате которого оказалось 26 раненых партийных и советских работников. Капитан Ларионов и его группа благополучно вернулись из СССР. Следующий взрыв прозвучал в большевистской Москве— бомба на Лубянке, в кабинете самого ОГПУ… Кутепов быстро вырос в основного опаснейшего противника советского режима. Под его началом РОВС направил свою деятельность в двух направлениях. Одно заключалось в установлении связи с высшими военачальниками Красной армии, многие из которых являлись тогда бывшими императорскими офицерами, для привития им национально-освободительной идеи и совместной с ними подготовки военного переворота в Москве. Другое направление представляло собой систему «среднего террора». В основу этой системы был положен удар по отдельным советским учреждениям в столицах. Это и было продемонстрировано кутеповцами в 1927 году их взрывами ленинградского партийного клуба и помещения ОГПУ в Москве. Попытки перехода советской границы не всегда удачно оканчивались для боевых групп. В ходе перестрелок с пограничниками погибала большая часть диверсантов. Многие из тех, кому переход оказался под силу, была позже обнаружена и арестована органами ОГПУ-НКВД в различных советских городах, на конспиративных квартирах, при активном доносительстве местного населения о появлении в местах их проживания «подозрительных граждан». При активной помощи Скоблина, поставлявшего в ОГПУ данные о законспирированных боевиках Кутепова в СССР, чекистами было арестовано большое количество человек в 17 городах СССР. Посылка через границу вооруженных групп диверсантов пошла на убыль после активных мер противодействия, развернутых большевиками против эмигрантских организаций на Западе, включая похищения и убийства руководителей РОВС генералов Александра Павловича Кутепова и Евгения-Людвига Карловича Миллера. В том и другом случае полиции так и не удалось выйти на след похитителей генералов, которыми в случае похищения Кутепова были сотрудники и агенты специальной группы Якова Серебрянского. Еще летом