Власов против Сталина. Трагедия русской освободительной армии 1944-1945 год - Иоахим Гофман Страница 25

Управление казачьих войск, сознательно созданное при КОНР в феврале 1945 г. в качестве противовеса Главному управлению Краснова [185], обязано своим возникновением пониманию того факта, что соглашение с Красновым недостижимо и что, с другой стороны, все же необходимо объединить казаков, находящихся в сфере власти Германии, под политическим и военным руководством Власова. В качестве руководящего органа объединенного казачества был создан Совет казачьих войск, состоявший из походных атаманов Донского войска, Кубанского войска, Терского войска, из единого представителя оренбургских, уральских, астраханских, сибирских, семиреченских, забайкальских, амурских и уссурийских казаков, а также из начальника штаба казачьих войск. Председатель, как и остальные члены Совета, был одновременно членом КОНР и во всех отношениях подчинялся генералу Власову как главнокомандующему Вооруженными силами и председателю КОНР. Задача этого Совета состояла в том, чтобы руководить всеми внутренними делами казаков, а также формированием и обучением казачьих частей и пропагандой согласно «приказам, инструкциям и уставам Вооруженных сил КОНР». Хотя казачьи соединения считались составной частью Освободительной армии, было все же принято во внимание стремление к известному особому статусу в рамках РОА. Так, командный состав должен был пополняться исключительно за счет представителей соответствующего войска, а офицеры до звания войскового старшины (подполковника) сохраняли право на ношение своих традиционных знаков различия. Кроме того, казаки получили право носить на униформе эмблемы цветов своего войска и, при принадлежности к степным войскам, – фуражки и лампасы, а к кавказским войскам – привычные папахи. Председателем Совета казачьих войск стал 23 марта 1945 г. походный атаман Донского войска генерал-лейтенант Татаркин [30], членами – походный атаман Кубанского войска генерал-майор Науменко и начальник штаба Совета казачьих войск полковник Карпов. Представителем отсутствующего походного атамана Терского войска считался полковник Вертепов. К исполнительному органу штаба принадлежали [186]: инспектор по военному обучению и воспитанию частей генерал-майор Полозов, начальник организационного отдела подполковник Дмитриев, начальник отдела пополнения подполковник Потехин, начальник отдела кадров подполковник Черкесов – все они должны были согласовывать свою деятельность с соответствующими отделами Верховного командования РОА, начальник канцелярии капитан Агафонов.

Не укомплектованы были поначалу отделы пропаганды, санитарной службы и финансов, а также пост главы духовенства.

С формированием Управления казачьих войск при КОНР были созданы организационные предпосылки для приема казачьих соединений в Освободительную армию и слияния их с нею. Сложностей в этом отношении не создала группа генерал-майора Туркула, преобразованная в марте 1945 г. в казачью кавалерийскую бригаду, хотя и плохо вооруженную [187]. Она ведь и без того с самого начала считала себя частью РОА, хотя старые эмигранты играли в ней привилегированную роль, занимая все посты командиров полков и батальонов. С Казачьим станом генерал-майора Доманова в Толмеццо [188], милиционным формированием, при котором находились и тысячи гражданских лиц, дело обстояло сложнее. Доманов, бывший казачий ротмистр, а на войне советский майор [31], возглавлял недружелюбно настроенный в отношении Власова и в целом плохо дисциплинированный полк [32], который, однако, имел поддержку генерала Краснова, находившегося при Стане с начала 1945 г. Но с марта 1945 г. здесь находился и представитель Власова, полковник Бочаров, который уже одним своим присутствием оказывал поддержку сторонникам КОНР вплоть до войскового старшины Овсянникова из штаба Доманова. Идея присоединения к Освободительной армии получила мощный толчок, когда генерал-майор Науменко [189] 22 марта 1945 г. провозгласил по радио подчинение кубанских казаков Власову. Хотя Краснов своим приказом № 12 от 28 марта 1945 г. противодействовал этому решению и поставил под сомнение авторитет Науменко как атамана Кубанского войска [190], Доманов теперь больше не дистанцировался от господствовавшего в Стане настроения. Во второй половине апреля он договорился с Бочаровым и одновременно согласился на подчинение Власову [191] – новость, о которой сообщил последний номер газеты «Казачья жизнь» и которая была воспринята с большим воодушевлением. Фактически Доманов тем самым лишь предотвратил открытый мятеж, вызревавший в его полках из-за недовольства его антивласовской политикой.

То, что касалось групп Туркула и Доманова, относилось и к 15-му казачьему кавалерийскому корпусу, самому крупному из казачьих формирований, полностью интегрированному в германский вермахт, но теперь, из соображений лучшего снабжения и вооружения, формально подчиненного войскам СС. И здесь желание присоединиться к общероссийскому освободительному движению стало с конца 1944 г. подавляющим, ведь, по очень осторожной оценке, как сказано в одном донесении немецкого свидетеля, «95 процентов казаков рассматривали Власова как своего политического вождя» [192]. Командир корпуса генерал-лейтенант фон Панвиц, и без того убежденный в том, «что в качестве конечной цели нужно стремиться к созданию чисто русских частей», относился к этим настроениям позитивно. Его беседа в феврале 1945 г. в Берлине с оберфюрером д-ром Крёгером, представителем обергруппенфюрера Бергера и, тем самым, Гиммлера при Власове, привела и к согласию о том, насколько желательно было бы слияние казаков с Освободительной армией [193], хотя для этого, разумеется, были необходимы глубокие изменения в корпусе, в особенности удаление немецких офицеров. Ведь чисто русское командование имела к этому моменту лишь 3-я пластунская бригада (позднее 3-я пластунская дивизия) во главе с полковником Кононовым, крайне своенравной русской личностью. Родившийся в 1900 г. в станице Ново-Николаевской, сын казачьего есаула, убитого, как и два его брата, большевиками, Кононов, вступив в Красную Армию в 1920 г., с 1935 по 1938 гг. учился в Военной академии имени Фрунзе [33]и в финской зимней войне, будучи командиром полка, получил орден Красной Звезды [194]. В сентябре 1941 г. он, командир 436-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии, перешел на сторону немцев, «чтобы бороться с большевиками». На командование немецкой 4-й армии, допрашивавшее его, он с самого начала произвел «великолепное впечатление» [195]. Кононов, с 1 апреля 1945 г. генерал-майор РОА, до сих пор, будучи командиром 600-го Донского казачьего дивизиона, 5-го Донского казачьего кавалерийского полка, 3-й пластунской бригады и 3-й пластунской дивизии, командовал чисто русскими частями разной величины [196].