Боярыня Морозова - Владислав Бахревский Страница 25
Боярыня Морозова - Владислав Бахревский читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– А меня не позвала!
– Так это же звезда. Я желанье не успела загадать! – Подняла руку. – Кто-то приехал.
И быстрые шаги: Анна Ильинична. С порога тянула руки к Федосье, плакала взахлеб.
Сели на лавку под окном.
– Дуня, воды! – послала сестрицу Федосья.
Анна воду пила, но плакала еще горше.
– Он меня ремнем отстегал!
– Да как же так? – растерялась Федосья: отстегать ремнем боярыню, сестру царицы мог разве что муж. А муж-то Борис Иванович.
– Еще чего принести? – спросила Дуня.
– Вина хочу! – сказала вдруг Анна Ильинична.
Дуня пошла к матери приготовить угощенье. Понимала: Анне Ильиничне надо душу излить.
– Он меня ремнем отстегал! – снова сказала боярыня, и глаза у нее стали сухие.
Спросить, что стряслось, Федосья не могла, а гостье, видимо, очень хотелось услышать вопрос: за что муж учил? Федосья гладила Анну по височку.
– Складная у тебя рука! – Анна повернулась, смотрела в глаза Федосье. – У меня полюбовник. Я все изведала!
Анна глаз не отводила.
– Напугала?..
– Не знаю. – Федосья опустила веки.
– Полюбовника моего Борис Иванович в леса послал, поташные ямы устраивать. Может, кто и спихнет в огонь… Но со мной ничего уже не поделаешь. Я бабьего счастья сполна вкусила! – Рассмеялась весело, легко. – Я опять заведу. Десятерых заведу!
Федосья потянулась к иконам, Анна тоже смотрела на Богородицу, на Христа.
– Не меня надо наказывать. На мне грех вот такусенький, – показала щепоть. – А тот, кто молодую, будучи стариком, женой назвал, согрешил перед Богом непростительно. Меня Господь пожалеет, за меня Богородица заступится, а ему будет худо… Мои слезки отольются!
Пришла Анисья Никитична, слуги накрыли стол, поставили осетра. Вино нашлось фряжское.
Анна Ильинична пила за здоровье царя, царицы, Прокопия Федоровича, Анисьи Никитичны, Федосьи, Дуни и свое.
Анисья Никитична подняла было чару заздравную за Бориса Ивановича, но Анна Ильинична показала шиш.
– За кучера выпьем, за лошадей. За каждую лошадку, а у меня их восемь.
Царя и царицу возили десять лошадей, Борис Иванович равнять себя с государем не смел, брал породой. Его лошади все заморские, каждая – чудо.
После застолья Анну Ильиничну положили отдохнуть, проспаться. А домой она поехала с Федосьей и Дуней, чтоб Борису Ивановичу не пришло на ум злое.
Но Борису Ивановичу о своих горестях пришлось забыть.
В Москве было неспокойно. Думный дьяк Назарий Чистой выдал полковнику драгунского полка Лазореву семь тысяч рублей. По полтине на месячный корм и по рублю на платье. Полк отправляли на южные границы оберегать царство от крымских татар. Посему быть дадено Лазореву еще три тысячи рублей – жалованье донским казакам.
Драгуны, вся тысяча, пришли в Лужники, где теперь была их ставка, получить жалованье, но, узнавши, сколько им дали, затеяли с Лазоревым спор.
Лазорев обещал похлопотать, но просил получить то, что есть.
Из тысячи драгун по полтора рубля согласились взять четыреста человек, остальные, сговорясь, решили стоять твердо. Перед походом хотели получить жалованье сполна: по одиннадцати рублей.
Дьяк Чистой услышал о недовольстве драгун и приказал Плещееву недовольных разогнать.
– В Воронеже дешевых наберем!
Полковнику Лазореву было велено с четырьмя сотнями покладистых собираться в дорогу.
Непокорных Плещеев вышибал из Девичьей слободы. Его люди врывались в избы, отбирали у драгун оружие, самих выставляли на улицу – ступай на все четыре стороны. Семейных тоже не миловали. Выкидывали скарб, что получше – забирали.
Две телеги добра привезли рукастые слуги Плещеева на его двор. Жена Плещеева с прислугой принялась разбирать барахлишко, что себе, что дворне, а что в приказ – ярыжкам.
Бездомные драгуны бродили по Москве, напивались, ломились в дома, требуя пустить на постой.
Назарий Чистой возвращался верхом из Лужников. Отвозил приказ полковнику Лазореву: 2 июня выступить с драгунами в Воронеж. Недовольные Москве не надобны.
Именно 2 июня был назначен крестный ход из Кремля в Сретенский монастырь с чудотворной иконой Владимирской Пресвятой Богородицы. Праздник был установлен в 1514 году и совершался ежегодно 21 мая. Однако, по случаю царского богомолья, крестный ход перенесли.
Назарий ехал к себе домой в Кремль в самом мрачном расположении духа, словно бы грозовая туча стала над Москвой, томит, а разразиться никак не может. И вдруг дьяк увидал черную корову.
Корова бежала навстречу, встряхивая головой, и с губ ее падала пена. Бешеная!
Лошадь, не слушая узды, пошла вскачь, корова метнулась к лошади, ударила рогами, и Назарий Чистой вылетел из седла.
Он очнулся дома, пошевелился и понял – расшибся здорово, но не до смерти.
– Вот гроза и грянула! – ухмыльнулся Назарий, вспомнив свои мрачные предчувствия.
* * *
В тот день, 1 июня, Алексей Михайлович возвращался в Москву. У заставы государя встречали князья в боярском чине Михаил да Иван Пронские, окольничий князь Ромодановский, думный дьяк Волошенинов, которым государь поручил ведать Москву в свое отсутствие.
Управители доложили о тишине и покое в стольном граде, а народ, высыпавший на погляденье, поднес государю хлеб да соль. Подносили хлеб не из простых, не холопы какие-нибудь, а богатейшие посадские люди. Говорили они царю вежливо, о всяком благополучии, тут бы и конец церемонии, но вдруг все они поклонились царю до земли и стали молить, чтоб великий государь пожаловал их, принял бы у них челобитную в собственные руки – о притеснениях и насилии царевых начальных людей, а особливо Плещеева.
– Мне нельзя принять! – сказал государь. – По чину делайте.
– Разойдитесь! – приказал Волошенинов.
Стрельцы бердышами потеснили благонамеренных просителей. Толпа заулюлюкала, надавила.
– Разгоняй!
Конная стража плетьми погнала людей прочь с царского пути. Но едва царь и его свита удалились, как у заставы опять собрались посадские люди и решили ждать царицу: Алексей Михайлович челобитную не принял, может, Мария Ильинична смилостивится.
Богатые посадские люди причесывали бороды, оправляли одежды, приготовили хлеб и соль, но их потеснили холопы.
– Вы хоть и тугие кошельки, и вид у вас боярский, – сказал им дворник Протаска, – а почет вам такой же, как и нам. – Повернулся к своим: – Ребята! Не мешкайте. Как царицына карета подойдет, налегай на стрельцов, а я подбегу к карете да и суну челобитную в собственные ее величества ручки!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии