Катынь. Современная история вопроса - Владислав Швед Страница 24

Установить точную дату пребывания А.Шебеста в Козьих горах помог тот же Ю.Мацкевич. В книге «Катынь» он писал. «Через несколько дней в Катынь прибыла вторая польская группа – профессионально-технического состава, к которой, однако, примкнул краковский каноник о. Станислав Ясинский, доверенный архиепископа и митрополита краковского Адама Сапеги (Sapieha) и журналист Мариан Мартенс. Остальные – только врачи и сотрудники Польского Красного Креста: доктор А.Шебеста, доктор Т.Суш-Прагловский, доктор X. Бартошевский, С.Кляперт, (J.)Скаржинский (генеральный секретарь ПКК), Л.Райкевич, (J.)Водзиновский, С.Колодзейский, 3.Боговский (Bohowski) и Р.Банах. Часть этой делегации осталась дольше в Катыни и приняла участие в работе по извлечению и опознанию трупов» (Мацкевич. Катынь. Глава 13).

Факт пребывания А.Шебеста в Катыни также подтверждает тематическое досье вестника иностранной служебной информации ТАСС (ГАРФ, ф.4459, оп.27 часть 1, д.1907, л. 7), в котором сообщается, что 19 апреля 1943 г. «в генерал-губернаторство вернулась вторая комиссия по расследованию замученных большевиками польских офицеров под Смоленском. В делегации принимали участие ксендз Ясинский, Стажинский, Похорский Сигизмунд и другие».

В досье ТАСС допущена ошибка в написании фамилии генерального секретаря ПКК К.Скаржиньского (Стажинский). В своем интервью А.Шебеста упоминал в качестве члена комиссии «секретаря главного правления Польского Красного Креста, хорошо владеющего русским языком» Скаржиньского, которого в 1952 г. при переводе с польского вновь назвали Стажинским.

Не вызывает сомнений, что А.Шебеста был в КатыниКозьих Горах 17 апреля 1943 г. Вместе с ним на раскопках были К.Скаржиньский (генеральный секретарь ПКК) и другие польские представители, в том числе первые три представителя Технической комиссии ПКК. Помимо этого, в «экскурсии» по Козьим Горам участвовала группа иностранных корреспондентов, состоявшая из «корреспондента шведской газеты «Стокгольме тиднинген» Едерлунд (Jaerderlund), корреспондента швейцарской газеты «Бунд» Шнетцер, корреспондента испанской газеты «Информасионес» Санчес и ряда других журналистов из стран, оккупированных Германией» и делегация из 6 пленных польских офицеров, привезенных из офицерских лагерей в Германии.

Надо полагать, что А.Шебеста в интервью в 1952 г. рассказывал о том, что он видел в Катыни. Другое дело, какие пропагандистские выводы Шебеста сделал в интервью. Их мы специально не затрагиваем. Нас интересуют, как уже говорилось, детали посещения Шебестой Катыни, которые ему не было смысла искажать.

Это, прежде всего, информация о том, что в начале апреля в Козьих горах-Катыни было частично или полностью открыто НЕСКОЛЬКО могил, а не могилы №1 и №2, как утверждали немецкие эксперты и большинство свидетелей. Трупы выкладывались не в порядке их извлечения из могил, а в зависимости от их пропагандистской значимости. Известно, что и немецкий эксгумационный список был составлен без соответствия порядку извлечения останков из могил и слоев.

О том, что нацисты уделяли особое внимание контролю за ситуацией в Козьих Горах свидетельствует следующий факт. 17 апреля 1943 группу так называемых «экскурсантов» лично сопровождал уже упомянутый начальник разведки группы армии «Центр» полковник фон Герсдорф . Он же отвечал на вопросы иностранных корреспондентов (Мацкевич. Катынь. Глава 13). Нет сомнений, что благодаря своему статусу и силовому авторитету, фон Герсдорф мог заставить корреспондентов и польских представителей без особых вопросов пройти по четко заданному маршруту, избегая вскрытых захоронений, которые назавтра увидел Меньшагин. вероятно, это и отметил а.Шебеста.

В этом плане представляет интерес информация о том, что 17, 18, 19 апреля 1943 г., согласно дневнику эксгумации, трупы польских военнопленных НЕ ЭКСГУМИРОВАЛИСЬ, хотя как утверждали «очевидцы», работы в могилах велись. Чем можно это объяснить?

Вероятно тем, что накануне начала работы представителей Технического комиссии немцам необходимо было убрать все «хвосты», способные уличить их в фальсификации. Надо иметь в виду, что, согласно тому же немецкому дневнику эксгумаций, с 29 марта по 7 апреля включительно, изъятые из могил трупы в эксгумационном списке не фиксировались.

Сколько было извлечено из могил трупов за этот период можно только догадываться. Если учесть, что в Катыни-Козьих Горах на раскопках ежедневно работало 35 местных жителей, а также 500 советских военнопленных, то счет следует вести на тысячи. В этом плане заявление Б.Меньшагина о 5—5,5 тысячи трупов польских военнопленных, извлеченных на 18 апреля 1943 г. из могил, становится вполне правдоподобным.

Естественно, все силы 18 и 19 апреля немцы бросили на скрытие «улик». Польские представители ПКК должны были свято верить в «безупречность» немецкой эксгумации и впоследствии совершенно искренне отстаивать эту точку зрения.

Их роль была предопределена еще на совещании в министерстве имперской пропаганды 6 апреля 1943 г.

Говоря об идентификации расстрелянных поляков, ранее упоминаемый майор Бальцер предложил, чтобы она была проведена в пропагандистских целях, для чего необходимо «привлечь членов польского Красного Креста под немецким контролем». На этом совещании подчеркивалось, что по поводу идентификации майор поддерживает связь с «компетентными людьми группы армии «Центр». Надо полагать, что в числе таких людей был начальник разведки группы армии «Центр» полковник фон Герсдорф.

В Катыни-Козьих Горах встреча польских представителей 17 апреля 1943 г. осуществлялась в соответствии с указанием министра рейхспропаганды Геббельса. Еще раз напомним это указание: «Некоторые наши люди должны быть там раньше, чтобы во время прибытия Красного Креста все было подготовлено и чтобы при раскопках на натолкнулись бы на вещи, которые не соответствуют нашей линии. Целесообразно было бы избрать одного человека от нас и одного от ОКБ, которые уже теперь подготовили бы в Катыни своего рода поминутную программу».

Выполнение такой поминутной программы и обеспечивал 17 апреля в Козьих Горах Рудольф фон Герсдорф. Несколько более подробно о нем. Фамилия фон Герсдорф встречается в Катынском деле не раз. Известная русская эмигрантка княжна Мария Васильчикова с отцом в 1943 г. снимали в Берлине часть виллы у Хайнца фон Герсдорфа, являвшегося родным братом начальника разведки группы армии «Центр».

Особенным в этой ситуации является то, что именно Васильчикова в октябре 1943 г. получила «срочное задание: перевести заголовки под большим количеством фотографий останков около 4 тыс. польских офицеров, расстрелянных Советами и найденных в Катынском лесу под Смоленском нынешней весной» . По свидетельству М.Васильчиковой эти снимки должны были «менее чем через неделю оказаться на столе у президента Рузвельта» (Дневник М.Васильчиковой). Ясно, что фон Герсдорф и немецкая армейская разведка играли в Катынском деле и его фальсификации далеко не последнюю роль.

В свете вышесказанного особое значение приобретает факт обнаружения и опознания в числе первых 30 эксгумированных трупов (согласно немецкому экгумационному списку), останков польских генералов М.Сморавиньского и Б.Бохатеревича. Фамилия Мечислава Сморавиньского прозвучала уже в первом сообщении «радио Берлина» 13 апреля 1943 г. О Бохатеревиче, который также к тому времени также был идентифицирован, в первом сообщении почему-то не говорилось.