Ощепков - Александр Куланов Страница 24

Конечно, этот вопрос достоин более серьезного изучения со стороны спортивных журналистов, историков борьбы, но на сегодняшний день одна из этих встреч между дзюдоистами спортивного клуба из Владивостока и японскими борцами из коммерческого училища города Отару с острова Хоккайдо, где преподавали Томабэти и, кстати, легенда дзюдо, будущий обладатель 10-го дана Мифунэ Кюдзо, остается первым документально зафиксированным командным соревнованием в истории мирового дзюдо. Их организатор — Василий Ощепков, принимавший японскую делегацию на Корабельной набережной. По этой причине он в очередной раз достоин того, чтобы навсегда остаться в истории этого вида борьбы, ведь он опять — первый. Не исключено даже, что самый-самый первый в мире командный неофициальный матч по дзюдо состоялся еще раньше — в 1915 году ^[117], но все равно получается пока, что наш Ощепков — первый.

4 октября того же 1917 года, за три недели до октябрьских событий в России, будучи в командировке в Японии, Ощепков в Кодокане сдал экзамен на более высокий — 2-й дан. Цели и задачи той командировки нам неизвестны, но уж точно, что не на встречу с доктором Кано Дзигоро унтеру из русской контрразведки штабом округа были выделены проездные и суточные деньги. Ощепков был разведчиком — и либо сам выполнял какое-то задание в Токио, либо сопровождал кого-то, это задание выполнявшего. В архивах штабов Приамурского и Заамурского округов, Владивостокской крепости должно храниться еще немало документов, способных пролить свет на его деятельность как «унтер-офицера контрразведочного отделения». В любом случае, Василий должен был находиться в Восточной столице достаточно долго, чтобы успеть подать заявку на сдачу экзамена в Кодокан.

Кому он этот экзамен сдавал, более или менее понятно. При существовавших тогда пяти данах в дзюдо сдача на второй — серьезное испытание, и можно с уверенностью говорить о том, что очередное свидетельство об успехах Василий Сергеевич получал из рук патриарха японской борьбы. В архивах Кодокана сохранились фото с подобными, а может быть, даже именно с той самой, церемониями «повышения данов», глядя на которую сегодня, мы можем представить себе обстановку, в которой все это происходило. В следующий раз такая церемония в отношении гражданина России пройдет лишь много десятилетий спустя. Дальнейшее развитие Кодокан-дзюдо в России остановила революция.

Владивосток, находящийся почти в десяти тысячах километров от революционного Петрограда, не сразу оценил масштабность перемен, случившихся в стране. Важность произошедших в столице России событий быстрее осознали ее соседи за рубежом, и пока революционные перемены катились от Петрограда к Москве и дальше, заполняя все уголки и закоулки старой России, Владивосток оказался оторванным от родины городом.

12 января 1918 года в центре города появились нежданные заморские гости: без всякого приглашения в бухту Золотой Рог вошел и бросил якоря японский броненосец «Ивами», бывший до Цусимской трагедии русским эскадренным броненосцем «Орел». Не дойдя в 1905 году до Владивостока, он появился здесь 13 лет спустя — уже под чужим флагом, принеся весть об иностранной интервенции. Решение о появлении японских военных на русском Дальнем Востоке было принято 22 декабря 1917 года в Париже, где страны Антанты разработали план «вразумления» бывшего союзника (в Первую мировую войну Россия вместе с ними сражалась против Германии и Австрии). Японцы, воевавшие (пусть и не слишком много) как союзник России, спешили особенно, не желая никого пускать в Приморье. Редактор японской «Народной газеты» Исикава Рокуро точно выразил ощущения своих соотечественников от происходящего: «Мировая война подарила Японии неожиданный подарок — нетронутую сокровищницу — Сибирь. Японцам не нужно иметь территориальные претензии на Циндао, южноазиатские острова — следует осваивать сибирскую сокровищницу. Тогда сама по себе будет решена демографическая проблема, продовольственный вопрос, проблема укрепления государственной силы. Сибирь освобождена от тяги России и уже вышла на арену мировых интересов. Присоединение к Японии — не в смысле вторжения, а в экономическом смысле — зависит от умения японцев» ^[118]. Для Ощепкова, на собственной шкуре узнавшего истинное отношение тогдашней Японии к России, все это не являлось откровением. Тем более что «присоединение не в смысле вторжения» началось с прихода броненосца «Ивами».

Через два дня после японцев в бухту вошел британский крейсер «Саффолк», а следом к «Ивами» присоединился эскадренный броненосец «Асахи». Командующий японской эскадрой адмирал Като Хирохару, считавшийся в Токио одним из лучших специалистов по России, объявил гражданам Приморья, что целью японского десанта является защита японских подданных во Владивостоке. Сам же он имел инструкции по оказанию давления на большевиков и недопущению установления их власти на Дальнем Востоке. Начальник разведки японского Генштаба генерал-майор Накадзима Масатакэ прибыл во Владивосток, имея еще более четкие указания из Токио: «Образовать на Дальнем Востоке зависимое от Японии буферное государство во главе с марионеточным правительством, превратить этот регион в “умеренный сектор”» ^[119]. И все это для бывшего русского контрразведчика и японоведа Василия Ощепкова вряд ли было неожиданным. Бывшего — потому что после октябрьских событий воинские части, полиция и жандармерия, включая разведку и контрразведку, были расформированы. Ощепков оказался на улице без средств к существованию, но с пониманием, что самое сложное — впереди. В силу полученного в Японии опыта и приобретенных в контрразведке знаний, он не мог не видеть истинной сути происходящего и должен был догадываться о возможном развитии событий. Они не заставили себя ждать. 29 марта командиры британского и японского экспедиционных корпусов доложили в свои штабы о готовности помешать большевикам взять власть в городе, и, «по чудесному совпадению», повод для этого появился уже через пять дней.

4 апреля в городе местными грабителями были убиты двое японских торговцев. В японской диаспоре, насчитывавшей тогда более трех тысяч человек, поднялась паника, и генеральный консул этой страны обратился к адмиралу Като с просьбой защитить соотечественников. На следующий день в 6 часов утра в город высадился первый отряд японской морской пехоты численностью 500 человек. Началась иностранная оккупация Приморья, длившаяся около четырех с половиной лет. В художественном фильме братьев Васильевых «Волочаевские дни», снятом в трагическом для Ощепкова 1937 году, эти события воспроизведены вполне достоверно и, с художественной точки зрения, довольно впечатляюще (игра замечательного артиста Льва Свердлина, изобразившего японского полковника, вообще выше всяческих похвал). На четвертой минуте этой замечательной картины между героями — большевистским патрулем и пьяными рабочими происходит следующий диалог:

«— …В городе надо, чтобы было тихо. Японцы только и ждут, чтобы…

— Японцы?! Плевал я на твоих японцев. Давай мне троих — я могу…