От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы - Абрам Рейтблат Страница 24

На протяжении второй половины XIX в. популярность приобретали, как правило, книги, посвященные актуальным идеологическим вопросам (нередко – исторические романы, но они были тесно связаны с идейными исканиями современности). Г.З. Елисеев писал в 1862 г. по этому поводу следующее: «Прошли те времена, когда литературную известность можно было приобретать ловкой фразой, гладким стихом, даже блестящим остроумием, даже уменьем сочинять повести и романы. Ныне всякому <…> известно, что талант, который не имеет искреннего стремления служить общественному делу, не заслуживает никакого уважения, а талант, употребляющий свои силы на разрушение этого дела, достоин полного презрения» ¹⁹⁰.

При повышенном внимании общества к литературе публикация произведений, отвечавших запросам публики, обеспечивала в это время автору быстрый успех. Для характеристики масштабов признания процитируем ряд мемуарных свидетельств. Так, «в 1856 г. вышли в печати “Губернские очерки” Щедрина и произвели сенсацию в русском обществе» ¹⁹¹, «вся Россия читала их и восхищалась живостью этих очерков, правдивостью, остроумием и грубостью их тона» ¹⁹². В результате читатели Щедрина «уже ставят выше Гоголя» ¹⁹³. В 1860 г. в «Современнике» печатался «фурорный роман» ¹⁹⁴ М.В. Авдеева «Подводный камень», посвященный проблеме женской эмансипации. «Это произведение жадно читалось и комментировалось на разные лады» ¹⁹⁵. Особенно высока была популярность И.С. Тургенева, его романы и повести всегда были в центре внимания русской читающей публики. В 1859 г. И.А. Гончаров писал об успехе «Дворянского гнезда»: «Тургеневская повесть делает фурор, начиная от дворцов до чиновничных углов включительно» ¹⁹⁶. В 1860 г. Тургенев «напечатал в “Русском вестнике” повесть “Накануне”, жадно прочтенную обществом» ¹⁹⁷, «все взапуски читали ее, говорили и спорили о ней на всех перекрестках» ¹⁹⁸, «сколько было из-за него (“Накануне”. – А. Р.) шума и крика» ¹⁹⁹. П.Д. Боборыкин, студент-медик Дерптского университета в то время, так вспоминал на склоне лет свои впечатления от «Накануне»: «Я первый схватил книжку “Русского вестника”, прибежал домой и читал до трех часов ночи в постели, и потом не мог заснуть до рассвета.

С тех пор я не помню, чтобы какая-нибудь русская или иностранная вещь так захватила меня, даже и в молодые годы» ²⁰⁰.

По воспоминаниям А.М. Скабичевского, «наиболее сильное впечатление было произведено на нас (поколение 1860-х гг. – А. Р.), конечно, двумя литературными памятниками, взволновавшими все русское общество и положившими грань между 50-ми и 60-ми годами. Это были “Отцы и дети” Тургенева и “Что делать?” Чернышевского» ²⁰¹. А.Я. Панаева писала об «Отцах и детях», опубликованных в 1862 г.: «Я не запомню, что какое-нибудь литературное произведение наделало столько шуму и возбудило столько разговоров, как повесть Тургенева “Отцы и дети”. Можно положительно сказать, что “Отцы и дети” были прочитаны даже такими людьми, которые со школьной скамьи не брали книги в руки» ²⁰². Другие мемуаристы также свидетельствовали, что «весь наш читающий мир потрясся от романа “Отцы и дети” и весь заговорил <…>» ²⁰³, произведение это «было так талантливо написано, что публика зачитывалась» ²⁰⁴. Как видим, известность Тургенева росла с каждым годом, в начале 1860-х гг. он был, безусловно, самым популярным русским писателем.

Роман «Что делать?», опубликованный в 1863 г., также «имел огромный успех в публике, а в литературе поднял бесконечную полемику и споры» ²⁰⁵. Особенно популярен он был в среде молодежи и оказал сильное воздействие на многих своих читателей: «Никакой манне небесной не обрадовались бы так люди, погибавшие от голода, как обрадовалась этому роману молодежь, доселе бесцельно шатавшаяся по Петербургу. Он был для нее точно озарением, посланным свыше. Они начали делать именно то, что должны были делать по прямому смыслу романа в настоящем. Начали образовываться ремесленные мастерские и другого рода артели: швейные, переплетные, сапожные, издательские и т.д.» ²⁰⁶. Популярность Л.Н. Толстого резко выросла после публикации романа «Война и мир» (1865—1869). По свидетельству И.А. Гончарова, «все читавшие <…> говорят, что автор проявил колоссальную силу, и что у нас (эту фразу почти всегда употребляют) “ничего подобного в литературе не было”. На этот раз, кажется, однако, судя по общему впечатлению и по тому еще, что оно проняло людей и невпечатлительных, фраза эта применена с большею основательностью, нежели когда-нибудь» ²⁰⁷. Популярность Толстого была подкреплена «Анной Карениной» (1876—1877), но подлинной основой его постоянно растущего к концу века авторитета были публицистические работы 1880—1890-х гг.

Ф.М. Достоевский после возвращения с каторги получил известность своими «Записками из Мертвого дома» (1861—1862), которые воспринимались прежде всего как «документ русской каторги»; «публика, особенно молодежь, еще смотрела на него только как на бывшего каторжника, на экс-политического преступника» ²⁰⁸. «Преступлением и наказанием» (1866) он завоевал определенную известность и как романист. Однако популярность Достоевского росла довольно медленно, по сути дела, лишь публицистический «Дневник писателя» вывел его в .число ведущих русских литераторов: «Славу <…> Достоевскому сделала не каторга, не “Записки из Мертвого дома”, даже не романы его, по крайней мере не главным образом они, а “Дневник писателя”. “Дневник писателя” сделал его имя известным всей России, сделал его учителем и кумиром молодежи, да и не одной молодежи, а всех мучимых вопросами, которые Гейне назвал, проклятыми» ²⁰⁹. О выпуске «Дневника писателя», изданном в 1880 г., Н.В. Шелгунов писал: «Покупают нарасхват. Он отпечатал четыре тысячи экземпляров, и все разошлись в неделю. В книжном деле успех небывалый» ²¹⁰. «Братья Карамазовы», опубликованные в период широкой популярности «Дневника писателя», еще более упрочили положение Достоевского: «Если “Бесы” пошатнули в среде молодежи репутацию Достоевского, если “Идиот” и “Подросток” не были сразу поняты, то “Братья Карамазовы” имели успех колоссальный» ²¹¹.