Глаза Сфинкса - Эрих фон Дэникен Страница 24

Они богобоязненны, честны и нетребовательны, эти усердные крестьяне и их семьи, которые из года в год проводят дни на жарких клочках земли в пустыне. Здесь сажают хлопок, тут растут бобы, кукуруза, огурцы, рис, картофель, лук, чеснок, цветная капуста и арбузы. Уборочные машины здесь редкость, согнутые спины женщин и детей дешевле. Группы пальм образуют тень. Каждая часть пальмы, от ствола до волокна, полностью используется. Перед глиняными домами сидят женщины и плетут корзины, лепят из глины миски, лампы, разные фигурки, а нежные детские руки раскрашивают эти вещицы в яркие цвета. Время как будто остановилось.

Камаль указывает вперед: «Это Эль-Медина, столица оазиса, но ее сегодня чаще называют просто Фаюм. Раньше она должна была носить имя Города крокодила».

— Должна была?

Камаль покачал головой и снова засмеялся: купающиеся дети были забыты, забыт и бильгарциоз: «Она уже однажды звалась Городом крокодила, это точно известно. Однако под «Городом крокодила» каждый подразумевает место, которое упоминается у древних авторов, — Город крокодила на Меридском озере».

— Так она им не была?

Мой сведущий в археологии водитель пожал плечами, скривив углы рта в плутовской ухмылке: «В Древнем Египте были разные города Крокодила, и в каждом по большому храму — от дельты Нила вверх до Асуана крокодил всегда почитался в какой-либо форме. Здесь, в Фаюме, в каждой деревне имелся свой, так сказать, центр крокодила. Трудно сказать, о каком именно Городе крокодила, собственно, говорил Геродот…»

«Все не так-то просто», — подумал я.

Мы медленно лавировали в людской толпе и обогнали грузовик, который был нагружен верблюдами. Даже животным в этой стране живется лучше, чем людям!

В канале, который протекал через середину города, лениво вращались четыре огромных черно-коричневых водяных колеса. Они охали, трещали, пищали, стонали, как будто сотня тысяч скрытых духов рабов стенала под невидимыми кнутами надсмотрщиков. Колеса эти крутятся вечно: это единственный перпетуум-мобиле, который я видел в своей жизни. Мне сказали, что в оазисе Фаюм примерно двести таких водяных колес. Колеса направляют воду в различные каналы и поднимают на другой уровень, и все это без помощи электричества или какого-нибудь искусственного источника энергии. Вода реки — единственный источник. В мощных колесах, которые представляют собой замечательный образец древнего искусства, применяются широкие лопасти, которые ныряют в воду при каждом обороте. Движимое течением колесо должно вращаться. Наряду с большими лопастями, в каждом колесе имеются еще несколько лопастей поменьше, которые при погружении заполняются водой и поднимают ее при каждом обороте в выше расположенный канал. Максимальная высота этого вечного водяного подъемника зависит от размера колеса. Поразительную изобретательность проявил человек уже тысячелетия назад!

Примерно в 10 км в юго-восточном направлении, тотчас за деревушкой Хавара поднимается темно-серой горой пирамида Аменемхета III. Издалека она напомнила мне опрокинутый, срезанный вверху пудинг с несколькими вмятинами. Я не был склонен к предубеждениям и очень обрадовался бы, если б обнаружил возле пирамиды хотя бы намеки на лабиринт.

Однако около будки, в которой дремал одинокий полицейский, очнувшийся от сна при нашем появлении, висела черного цвета окантованная доска с надписью: «Здесь был лабиринт в 3000 комнат величиной 305 х 244 метра». Остатками же этих «3000 комнат» и не пахло…

Я лазил здесь несколько часов, заглядывал под мелкие стены птолемеевских и римских времен, светил сильной лампой на палке в отверстия и шахты, настойчиво искал «стены с рельефами» (Геродот). Единственным, что вообще напоминало о бывших храмах, было несколько глыб из асуанского красного гранита. Никаких «пластин из камня чрезвычайной величины» (Страбон), никаких следов «больших блоков из сиенита» (Плиний), совсем ничего, указывающего на какие-то нечеловеческие творения (Геродот).

Ступень за ступенью я забирался наверх по юго-западному углу пирамиды, искал под серо-черными иловыми кирпичами что-нибудь исключительное, что-нибудь гранитное, — то, что могло бы донести до нас груз гигантских фигур, вырубленных в пирамиде (Геродот). Я не нашел ничего. Пирамида давно уже частично разрушена, жители окрестных деревень вовсю пользовались готовым стройматериалом для возведения своих домов. Вершина сооружения отсутствовала полностью: там, наверху можно было спокойно поставить палатку.

Первоначально эта пирамида также была облицована известняком, но сейчас даже намека на это не осталось… Дожди прорыли в кирпичах глубокие борозды, многие из которых выщелочены, выветрены. Когда-то сырье для этого стройматериала отжимали между досками и сушили на воздухе, так что кирпичи получались пористыми — благодаря отдельным соломинкам, высохшим травинкам и маленьким камешкам.

Никакой древнеегипетский Микеланджело не смог бы вырезать из этого материала «огромные фигуры»: кирпичи из ила никогда не выдержали бы веса таких колоссов.

Критики возразят, что фигуры давно сброшены, разбиты, «стены с рельефами» искрошились за тысячелетия… Но неужели только здесь, при пирамиде Хавара и мнимом лабиринте? Во многих других местах найдены, пусть поврежденные, статуи фараонов, и в великолепных храмах Египта, которые ежегодно привлекают миллионы туристов, есть «стены с рельефами». Про лабиринт по крайней мере известно то, что он существовал еще при Геродоте. Если бы это был тот самый лабиринт, то должны были сохраниться по меньшей мере остатки огромных каменных плит «чрезвычайной величины». Но ничего не существует, совсем ничего!

Вид с крыши пирамиды высотой 58 м тоже не прибавляет оптимизма. Внизу невзрачные стены и песчаные холмики, за ними — мачты высокого напряжения, канал, который рассекает пространство по диагонали, и на заднем плане — обработанные поля. Все это — а также жалкие груды мусора — и есть остатки всемирно прославленного лабиринта?

Камаль отыскал в гальке череп, и полицейский аккуратно положил его на стену. Я пристально смотрел в пустые глазницы, думая о том, что умерший мог встречать когда-то Страбона или Геродота. Если бы мертвецы могли говорить, я спросил бы череп о местонахождении неповторимого лабиринта. Камаль смеялся от всей души, а мне казалось, что череп хохотал вместе с ним, а заодно и все боги Древнего Египта посмеивались надо мной…

Куча гальки как лабиринт

*********************************************************************************************

В 1888 г;, через 45 лет после Рихарда Лёпсиуса, здесь побывал британский археолог сэр Флиндерс Петри. Он установил, что камеры, которые откопал Лепсиус, представляют собой не что иное, как «руины римского местечка» [15], в котором проживали разрушители лабиринта. Сам лабиринт уничтожен полностью, полагал сэр Флиндерс Петри, и вместо него осталась лишь низина со многими мелкими фрагментами. «Очень тяжело составить из таких немногочисленных фрагментов хоть что-ни-будь», — писал британец, который затем именно это и сделал. О, лучше бы он оставил развалины в покое! Его собственная версия лабиринта, план со многими помещениями и колоннами, так же мало подходили к описаниям старых историков, как и данные Лепсиуса. По мнению Флиндерсе Петри, храмы и колонные залы были расположены рядом на прямой линии. А ведь Страбон еще говорил об «искривленных, запутанных путях» и о том, что «невозможен выход без сопровождающего». Плиний же подчеркивал наличие «полной неразберихи в проходах». Мне совершенно непонятно, почему посетители лабиринта в реконструкции сэра Флиндерса Петри имели какие-то проблемы с поиском выходов. Все они лежат на прямой линии, выстроившись, как солдаты. На плане Петри видны несколько одиноких храмов, которые отстоят друг от друга на большое расстояние.