Фаина Раневская - Матвей Гейзер Страница 24

О Раневской и Ромме рассказывает Ростислав Янович Плятт: «Старая мать, потрясенная эгоизмом и черствостью своих детей… Мне кажется, что эта тема берет начало в грандиозной ее киноработе — роли Розы Скороход в замечательном фильме Ми-хайла Ромма „Мечта“. Вот тут мы встретились впервые как партнеры; у нее была главная роль, у меня — эпизодическая, но я был свидетелем того, как рождалась у Раневской ее Роза, властная хозяйка меблированных комнат. Фаина Георгиевна в то время была еще сравнительно молодой женщиной, лет сорока, с худой и гибкой фигурой. Это ей мешало: она видела свою Розу более массивной, ей хотелось, так сказать, „утяжелить“ роль. И, наконец, она нашла „слоновьи ноги“ и тяжелую поступь, для чего каждый раз перед съемкой обматывала ноги от ступней до колен какими-то бинтами. Ощущение точной внешности играемой роли всегда питало ее, а уж нутро ей было не занимать: эмоциональная возбудимость, взрывной темперамент, моментами поднимавший Розу до трагических высот, — всё было при ней. „Мечта“ вышла на экраны в 1941 году, и с тех пор — не долговато ли? — Раневская жила в поисках роли себе по плечу, роли, которая смогла бы до дна утолить ее неуемную творческую жажду…»

О фильме «Мечта» писали многие критики, среди них Константин Михайлов — давний друг Раневской. Он тоже считал, что Роза Скороход стала главной работой актрисы в кино: «Хозяйка захудалого пансиона в панской Польше. Алчная, грубая, властная и в то же время ничтожная, жалкая в своей безмерной любви к сыну — подлецу и пустышке. Нельзя забыть сцену ее свидания с ним, через тюремную решетку, ее взгляда, полного тоски (да, снова тоски!) по его погубленной судьбе, по ее обманутым надеждам, взгляда, в котором был весь ее человеческий крах, падение. Нельзя забыть ее отечных, тяжелых ног, ее рук, ищущих деньги в тряпках комода, ее резкого голоса хозяйки, когда она говорит со своими постояльцами, ее слез… Надо сказать, что это был фильм блистательного актерского ансамбля. И пусть это не прозвучит обидой для других артистов, но я ходил смотреть его ради Раневской. Было ли в роли то, что мы называем „смешным“? Да, и там были нотки знаменитого юмора актрисы, комедийные краски, но в той мере, в той прекрасной пропорции, которая необходима, чтобы оттенить страшное, злое, сильное… Да, она была сильна, жестока и вместе с тем драматична. Роза Скороход — один из шедевров Раневской».

А вот что о фильме «Мечта» написал Ираклий Андроников: «С необычайной остротой Раневская проникает в социальную основу образа. Она мыслит исторически. Для нее нет характеров неподвижных — вне времени и пространства. Она очень конкретна и глубока. И великолепна в разнообразии национальном — русская „мамаша“, украинская кулачка, американская миллионерша, фашистская фрау Вурст, местечковая стяжательница в „Мечте“… великолепные строки об этой картине Евгения Габриловича и Михаила Ромма. Блестящее искусство Раневской подтверждает еще и то обстоятельство, что она играет в кинокартинах в таком блистательном окружении, в окружении таких мастеров, таких талантов, как Грибов, Хмелев, Яншин, Гарин, Мартинсон, Плятт, Абдулов, Жаров, Чирков, Орлова, Жеймо, Марецкая, Астангов, Станицын, Кузьмина… И этот ансамбль помогает ей с еще большим блеском обнаружить ее грандиозное дарование…»

* * *

В 1937 году режиссер Савченко, увидев фильм «Пышка», решил, что его новый фильм не может состояться без Раневской, и пригласил ее сняться в новом своем фильме «Дума про казака Голоту». Несмотря на то, что там не было роли для Раневской, не было свободной женской роли вообще, он все же сделал предложение Фаине Георгиевне, и они вместе стали искать для нее роль в картине. В конце концов, она со свойственным ей юмором нашла выход: давайте превратим попа в попадью. Всего сорок секунд длился эпизод с попадьей, но он оказался, по мнению многих, самым запомнившимся в этом фильме. Киношники стали, что называется, расхватывать Раневскую. В 1939 году режиссер Анненский решил снять фильм по рассказу Чехова «Человек в футляре». Понятно, что Раневскую пригласили на сатирическую, острохарактерную роль жены инспектора гимназии. В этом фильме она впервые на экране допустила «отсебятину», сочинив свой текст роли инспекторши, да так, что никто не заметил изменений в тексте Чехова.

Примерно в то же время ее «перехватил» режиссер Лукашевич и пригласил на главную роль в комедийный фильм «Подкидыш». С этим фильмом, после выхода его на экран в 1940 году, к Раневской пришел первый успех у широкой публики. Прочитав сценарий (авторы Агния Барто и Рина Зеленая), Раневская спросила авторов: «Скажите правду, сценаристы роль Ляли писали под меня?»

Ляля — немолодая бездетная женщина, страстно любящая детей. Завязка фильма вот в чем: увидев на улице заблудившуюся девочку, она тут же, не раздумывая, прибирает ее к рукам, то есть удочеряет. При ней постоянно находится муж-подкаблучник по имени Муля, робкие возражения которого решительно пресекаются властной супругой. Ляля — человек самоуверенный во всех поступках, которые совершает, к тому же уверенный в своем незыблемом праве морального судьи. Но все эти недостатки могут быть оправданы ее неимоверной, искренней, бескорыстной любовью к детям. Рост Раневской, ее комплекция очень способствовали тому, чтобы она подошла именно на эту роль. Однажды в ходе съемок, заметив растерянность экранного мужа (его играл актер Петр Репнин), Ляля — Раневская воскликнула: «Муля, не нервируй меня!» Фраза эта, отсутствовавшая в сценарии, моментально сделалась крылатой. В ту пору именно такой фильм нужен был зрителям: недавно закончился Большой террор, и большинство людей хотели забыть о бесконечных поисках врагов народа и найти в жизни что-то светлое, счастливое. А может ли быть большее счастье, чем любовь к детям?

После «Подкидыша» Раневская стала любимицей не только взрослых, но и детей. Они толпами бегали за ней на улице и кричали: «Муля, не нервируй меня!» Но эта искренность, непосредственность детей скорее нравилась Раневской, чем раздражала. Неудивительно, что вскоре она опять снялась в детском фильме «Слон и веревочка» (сценарий Агнии Барто). Участие в детских кинофильмах продолжилось уже после войны фильмом «Золушка» по пьесе Шварца. Но классикой осталась роль Ляли в «Подкидыше», по которой актрису узнавали даже люди, далекие от кино. Как анекдот, рассказывают случай, когда Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев, вручая Раневской по случаю восьмидесятилетия орден Ленина, вместо приветствия сказал: «А вот идет наш Муля, не нервируй меня!» Раневская ответила: «Леонид Ильич, так ко мне обращаются или мальчишки, или хулиганы». Генсек смутился и добавил: «Простите, но я вас очень люблю».

В чем отличие Фаины Раневской от многих других актрис, снимавшихся в фильмах для детей? Она относится к детям очень серьезно. Не упрощает психологического построения роли, не думает, что дети ее не поймут. Она доверяет их художественному вкусу, и, как ни странно, дети это чувствуют, улавливают. Свидетельство тому — отношение к Раневской детей: она стала желанным гостем в домах пионеров, детских клубах. Ей писали сотни писем, небольшая часть которых публиковалась в «Пионерской правде» или зачитывалась по радио.

В 1939 году Раневская снялась в двух фильмах — «Человек в футляре» Исидора Анненского и картине «Ошибка инженера Кочина», снятой Александром Мачеретом по сценарию Юрия Олеши. Впечатление от обоих фильмов у нее осталось отрицательное, особенно от «Ошибки», посвященной популярной теме — разоблачению иностранных шпионов и вредителей: