До встречи в СССР! Империя Добра - Сергей Кремлев Страница 24

Спору нет, из всего большевистского руководства Ленин был наиболее решителен и последователен, наиболее подготовлен к обеспечению успеха социалистической революции. Но сама такая революция к концу 1917 года была в России неизбежной, потому что лишь она спасала Россию, потому что Февральская буржуазно-демократическая революция не оправдала надежд народа.

Февраль подготовили не силы Добра, и он не строился на принципах Добра. Линия Февраля вела страну к катастрофе, к краху! Поэтому большевики без Ленина, возможно, и упустили бы власть в Октябре, реакция на время в России, возможно, и победила бы, но — не более, чем на недолгое время. Возможно, власть получило бы Учредительное собрание. Но если бы это Собрание не оправдало надежд народа — а оно их не оправдало бы, то всё равно продолжались бы волнения рабочих (всё более вооружённых рабочих!), продолжались бы крестьянские восстания, питаемые уходящими с фронта «окопниками», опоясанными пулемётными лентами и с винтовками в руках…

И катастрофа нарастала бы, а результатом всё равно оказалась бы победоносная социальная революция — только произошла бы она в ещё более разорённой стране. И лишь Гражданской войны могло бы уже не быть, потому что народная масса — если бы агония старой России затянулась — поверила бы большевикам более быстро, более решительно и безоговорочно.

Разве что иностранная интервенция была бы по-прежнему возможна, но во главе с партией масс — партией большевиков российская масса разбила бы и интервентов.

Наконец, Ленин к тому времени уже обессмертил себя в том смысле, что его дело неизбежно продолжалось бы и без него. Были созданные Лениным партия, её руководящее ядро, методология борьбы. Слова Маяковского: «Мы говорим «Ленин», подразумеваем «партия»…» — были не фразой, а констатацией факта.

То есть как ни крути, а силы Зла в России уже не прошли бы — слишком велики были тогда уже силы Добра, впервые получившие в России реальный шанс на победу!

МАРКС называл революции локомотивами истории, но точнее говорить о понёсших лошадях, вырывающихся из-под контроля и несущих человечество с бешеной скоростью. Да, вперёд… Но вряд ли этот способ преодоления исторического пространства можно считать оптимальным. Однако у всех революций есть ведь и объективные предпосылки. Если не ошибаюсь, Сильвен Марешаль предлагал чувствительным людям, проливающим потоки слёз над ужасами революции, пролить хотя бы несколько слезинок над ужасами, её породившими. Ведь массы выходят на улицы и идут навстречу опасностям тогда, когда не обеспечиваются или попираются какие-то ОЧЕНЬ существенные, абсолютно неотъемлемые их права, и прежде всего — право на жизнь.

При этом те, кто честно знает и излагает историю двух революций 1917 года, не может не признавать, что главная тогдашняя «заслуга» в революционизировании России принадлежит не большевикам, а «кадетам», конституционалистам-демократам. Именно эта партия крупной буржуазии и «элитной» интеллигенции, «партия профессоров», своей политикой в предвоенные и военные годы целенаправленно вела к подрыву самодержавия, уже не устраивавшего правящую верхушку, и особенно ту её часть, которая приобретала все более космополитический, то есть вненациональный характер.

Замечу, что для России космополитизм во все времена был синонимом не просто вненациональных сил, но — сил активно антинациональных. Поэтому неудивительно, что кадеты тесно взаимодействовали с вдохновлявшими их агентами всемирной «золотой элиты» типа английского посла Бьюкенена или американского сенатора Элиху Рута. Последний — бывший государственный секретарь — приехал в Петроград в начале июня 1917 года во главе особой миссии и полтора месяца накачивал Керенского и КО с целью продолжения Россией войны как средства окончательного нашего закабаления западным капиталом.

Немалый вклад в возникновение кризиса внесла «творческая» и либеральная «интеллигенция».

Это кадеты, имея в руках рычаги власти, организовывали перебои в снабжении городов; зимой в одночасье вывели из строя по всей железнодорожной сети России тысячу паровозов (в морозы не была слита вода из системы паровой конденсации) и т. д. Позднее, в конце 80-х годов, точно так же горбачёвцы и их западные наставники «организовали» в СССР пустые прилавки, талоны на колбасу, одновременно вагонами сваливая эту колбасу в овраги, и т. д.

Между прочим, как раз кадет, товарищ министра путей сообщения Ломоносов загнал царский поезд в тупик на станции с символическим, явно заранее выбранным названием «Дно» и блокировал продвижение императора из Ставки к столице. Там, в Дне (или «на Дне»?), Николай и подписал акт отречения.

Кадеты умело создавали неразбериху и разруху в экономике, а целью их было обрушение царизма и установление буржуазной республики или конституционной монархии по типу английской. Не приводя здесь соответствующих аргументов и подтверждающих цитат (в моих прошлых книгах их имеется в достатке), просто скажу, что вся эта кадетская «перестройка» свелась бы к тому, что Россия превратилась бы в полуколонию Запада уже к началу 20-х годов. Ведь одни краткосрочные внешние долги царской России в результате изнурительной и ненужной России войны составляли три годовых довоенных бюджета!

Так или иначе, кадеты совершили Февральскую революцию и низложили царя. Не матрос Железняк, а ярые монархисты Владимир Шульгин и Владимир Родзянко писали текст отречения последнего российского императора.

Однако кадеты успешно низложили царя лишь потому, что сама структурная перестройка Российского государства была необходима и обусловлена коренными интересами России. При всём при том заниматься строительством новой России в интересах народов России буржуазные либералы не собирались. И наиболее активная и развитая часть народной массы перед Октябрём осознавала это всё отчётливее. Соответственно, в течение 1917 года лишь одна политическая партия не теряла голоса избирателей, а набирала их.

И это была партия большевиков.

Выборы в Учредительное собрание прошли через неделю после Октября. И сразу после того, как стали известны результаты по Петрограду (6 мест из 12 получили большевики), Ленин дал интервью корреспонденту «Associated Press» Гуннару Ярросу, где подчеркивал, что это означает победу в общенациональном масштабе.

Ленин был прав! Там, где большевики имели возможность гласно объяснить народу, в чём их цель, они почти сразу получали широкую поддержку масс. Почему большевикам отдала голоса половина избирателей в столице, где у буржуазии, у высшего чиновничества, монархистов, либеральной интеллигенции и т. д. были, безусловно, прочные позиции? Да потому, что только большевики не боялись говорить народу правду.

А правда была тогда в том, что России надо было выбирать не между либеральной «свободой» и мифическими «молочными реками», которые якобы обещал народу Ленин (ничего подобного никогда и никому не обещавший), а между полным разрушением общества и диктатурой в интересах трудящихся.

И вот об этом Ленин говорил громко, внятно и публично. Чуть позднее я познакомлю читателя с его классической работой «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». А сейчас приведу выдержки из его статьи «Один из коренных вопросов революции», опубликованной в газете «Рабочий путь» (очередное название то и дело закрывавшейся властями «Правды) № 10 от 14 (27) сентября 1917 года.