Королева - Карен Харпер Страница 24

— Ведьма? Чепуха. Деревенские предрассудки, — заверяла Елизавета закутанного в черный плащ мужчину, когда они поднимались на вершину последнего перед поселком холма. — Разумеется, я верю в одержимость бесами, но сельские неучи готовы любую старую каргу назвать ведьмой.

— Значит, эта женщина стара? — спросил Нед.

Сначала он раздражал Елизавету нескончаемым потоком вопросов, но потом она оценила острый ум актера и поняла, что он помогает ей шлифовать собственное мышление. Они должны разыскать Баши-хаус, обнаружить там улики — или поймать саму хозяйку, если смогут.

— Я не знаю, стара ли она, — призналась Елизавета, когда они пустили лошадей по окраине поселка. — Это толки, которые мы должны проверить. Мне остается лишь молиться, чтобы она не ждала гостей — чтобы в моем окружении не нашлось никого, кто бы мог ее предупредить. Это одна из причин, по которой мне хотелось ехать именно сегодня ночью: чтобы эту женщину не успели предостеречь, даже если кто-то подслушал мои разговоры с Кэт или Мег.

— Мег, — шепотом повторил Нед, когда они свернули с дороги и въехали в лес. — Похоже, она родилась под счастливой звездой: так удачно наткнулась на след этой девушки Нетти и вышивку, которая привела нас сюда.

— Тут все логично. Думаю, Мег хорошо себя проявила. Ты тоже ввязался в это по воле слепого случая, — напомнила Елизавета, — спас моего кузена, а потом давал представление в Уивенхо. Такова жизнь, Нед: стечение обстоятельств.

— И следующей в очереди к трону вы тоже оказались случайно? — дерзнул спросить актер.

— Мелочами правит случай, — произнесла принцесса. — А масштабные, краеугольные события — это Божья воля и промысел.

— Разумеется, ваше высочество, как скажете.

Нед досадил ей, но сейчас был неподходящий момент для того, чтобы препираться по мелочам, ибо им приходилось все свое внимание сосредоточивать на ветках, которые хлестали их по лицу.

— Сумеешь, если понадобится, пустить в ход свой меч? — шепотом спросила Елизавета, когда они рыскали по залитому лунным светом лесу в поисках хижины.

— Еще бы, — ответил Нед. Его низкий, повелительный голос почти убедил Елизавету, но тут он разразился помпезным продолжением: — Если какая-нибудь старая карга попытается меня одолеть, я не побоюсь никакого колдовства и разыграю такую сцену боя на мечах, что она решит, будто сам Александр Македонский восстал из мертвых.

— Нечего сказать, успокоил, — проворчала принцесса. — Прошу вас, Александр, говорите тише.

Много лет назад, когда обожаемый отец предал Елизавету, казнив ее мать, а саму ее объявил незаконнорожденной, принцесса решила, что никогда больше не доверится мужчине. Но в эти тяжелые времена ей приходилось связывать с некоторыми из них свою полную опасностей судьбу: с Дженксом, Сесилом и с этим человеком. Возможно.

Отчаяние начинало захлестывать ее. За час безмолвных блужданий по стонущему от ветра лесу они не нашли никакой хижины. Она шкуру сдерет с Мег, если та поверила россказням, которыми пугают детишек, или деревенской сплетне. Они должны были вернуться в Хэтфилд до рассвета, и время неумолимо истекало.

И вдруг он возник у них перед глазами, будто по собственному желанию. Между деревьев мелькнула покосившаяся крыша и грубо сделанные, светлые каменные стены. Казалось, тонкие, нервные пальцы деревьев вытравливают дом серебристым лучом света на фоне ночной тьмы.

Елизавета услышала, как Нед быстро втянул в легкие воздух.

— Мне казалось, мы только что здесь проходили, но я ничего не видел, — прошептал он.

— Дом стоит на поляне. Неудивительно, что тут можно возделывать сад, хотя свет до растений доходит только в ясный полдень.

Когда они подвели коней ближе, сердце Елизаветы гулко забилось под мужской рубахой и кожаным камзолом. Ибо вновь, словно ниоткуда, в стене возникло отверстие, и они увидели слабый свет фонаря, струившийся из окна — нет, это, конечно же, не могло быть простым отражением лунного света.

— Спешиваемся, — прошептала принцесса и сопроводила слова жестами на случай, если Нед не расслышал ее за воем ветра и шорохом сухой листвы. — Привяжем лошадей тут.

Они закрепили поводья двойными узлами и взяли из седельных сумок по незажженному фонарю. Огниво было у Неда. С фонарями в руках Елизавета и Нед двинулись к дому сквозь доходившие до колен горы опавших листьев. Когда глаза привыкли к тусклому свету, падавшему из окна, Елизавета разглядела контуры чего-то закрытого тканью и заброшенного на вершины каменных стен, возведенных в человеческий рост. Сначала она подумала, что это кучи одежды, но на поверку стены оказались оплетенными густой, поникшей лозой. А еще до нее доносился какой-то странный, удушливый запах…

Оглушительный вопль пронзил Елизавету, будто кинжалом. Она закричала, но ее голос утонул во втором вопле.

— Иии-йааа! Иии-йааа!

Нед вытащил меч из ножен и уронил на землю незажженный фонарь. Он попытался встать между принцессой и стеной, но Елизавета бросилась под защиту камня и с разбега вжалась спиной в грубую поверхность. Вопль раздался снова, обжигая душу дьявольскими звуками.

Елизавета вытащила из-за пояса кинжал. Ее так трясло, что лезвие запрыгало у ее лица. Хотя в первую секунду Нед замер, выставив перед собой меч, в следующий миг он рванулся вперед и прижался к стене по другую сторону бреши в ярде от принцессы.

Какое-то время они стояли так, переводя дух. Тикали секунды, но ничего не происходило и не нарушало ночной тишины. Тогда, не обращая внимания на Неда, который мотал головой и поднимал руку, показывая Елизавете, чтобы она оставалась на месте, принцесса нагнулась и поставила на землю фонарь. Продолжая низко пригибаться к земле, она стиснула кинжал двумя руками, шагнула к бреши ворот и ринулась в нее.