Уилки Коллинз - Питер Акройд Страница 24

Завершая «Женщину в белом», он строил планы сбежать от рабочего стола. Первым делом он отправился в Гэдсхилл-плейс к Диккенсам, затем поездом к друзьям в Йоркшир. Ранней осенью 1860 года он вышел с Эдуардом Пиготтом в Бристольский канал, где два дня лил дождь и все остальное время дул свирепый ветер. Однако он любил высокие волны и утверждал, что плавание было определенно успешным.

В октябре он поехал в Париж с Кэролайн, настояв на том, чтобы «всю дорогу путешествовать первым классом, со своей гостиной в лучшем отеле, который смог там найти, и со всей возможной роскошью, которую позволяла столица цивилизованного мира». У него были средства на излишества, успех последнего романа обеспечил ему солидный достаток. С этого времени Коллинз всегда путешествовал первым классом. Он получал изрядный доход и летом того же года открыл собственный банковский счет в «Коуттс» — прежде он пользовался счетом матери, куда поступали его деньги и с которого он оплачивал свои расходы. Конечно, он чувствовал себя вполне финансово уверенно, а потому оплатил обучение Кэрри Грейвз в частной школе, для начала ее отправили в пансион в Суррее. Он возобновил на два года договор с All the Year Round, что прибавило стабильности его доходам в ближайшем будущем.

Они с Кэролайн остановились в отеле «Мёрис», посещали рестораны и театры французской столицы. Вероятно, для нее это было первое заграничное путешествие, но, конечно, ее впечатления от поездки нигде не зафиксированы.

По возвращении он с крайним неудовольствием обнаружил, что в театре «Суррей» на Блэкфрайерс-роуд в районе Ламбет поставлена неавторизованная инсценировка «Женщины в белом». Однако пиратская версия недолго продержалась на подмостках, удалось добиться ее запрета. Проблема нарушения авторских прав часто становилась бичом для Коллинза, поскольку в те времена любой роман мог быть инсценирован без согласия автора, его права в театре были защищены, только если заранее заключить договор о собственной драматической версии или самому устроить любительское представление. Пиратские постановки сами по себе свидетельствуют об огромной популярности инсценировок романов.

На следующий год Диккенс и Коллинз обнаружили, что одно из их общих творений, «Послание с моря», собираются выпустить на сцене «Салуна Британия» в Хокстоне. Авторы посетили премьерный спектакль и заявили протест директору; судя по всему, он признал их правоту, так как снял спектакль, но затем возобновил его. И Диккенс с Коллинзом ничего не могли с этим поделать.

Зимой 1860 года два романиста поехали в Девон, чтобы напитаться впечатлениями для совместной работы над «Посланием с моря». Они остановились в отеле в Байдфорде, где поужинали порченой рыбой. «Никаких приключений, — писал Диккенс. — С Уилки ничего не случилось». В качестве места действия они отдали предпочтение симпатичной, но расположенной на очень высоком обрыве деревеньке Кловли. Коллинз был необычайно замкнут и много времени проводил, просто уставившись в окно. В итоге они написали не слишком запоминающуюся историю послания в бутылке, которое произвело замешательство в рыбацкой деревне в Девоншире.

К своим тридцати шести годам Коллинз превратился в своего рода литературного и светского льва, для которого были открыты почти все артистические круги Лондона. Иногда по субботам он посещал музыкальные приемы Джордж Элиот и Дж. Г. Льюиса. Он любил Моцарта, но, кажется, не одобрял Бетховена, чью «Крейцерову сонату» описал как «музыкальное выражение разнородных и жестоких желудочных болей с перерывами на икоту». Ненавидел Шумана.

Он был коротко знаком с Ниной и Фредериком Леманн, общительной артистичной парой, приглашавшей его в свой дом на Уэстбурн-террас; они оба были превосходными музыкантами, муж играл на скрипке, жена на фортепьяно. Леманны дали праздничный ужин по случаю завершения «Женщины в белом», но Коллинз предпочитал компанию Нины Леманн, которую звал Падрона, обществу ее мужа.

Теперь он был достаточно видной фигурой, чтобы выступать в роли официального оратора на публичных мероприятиях. Весной 1861 года он председательствовал на ужине в Благотворительном фонде торговцев новостями, в последний момент заменив Диккенса. Публичные выступления давались ему легко и производили приятное впечатление, так что он намерен был использовать «это новообретенное умение». Здесь берут начало его позднейшие публичные чтения своих романов.