От варягов до Нобеля - Бенгт Янгфельдт Страница 23

24 июня граф Готландский посетил Смольный институт благородных девиц, куда отправилась и Екатерина, чтобы поздравить с именинами директора института тайного советника Бецкого. В институте был собственный театр, и воспитанницы исполнили французскую комедию, за которой последовал «очень забавный балет».

Портрет Ивана Бецкого работы Александера Рослина, созданный во время двухлетнего пребывания художника в Петербурге. Государственный Эрмитаж (Петербург)

В парке были возведены зеленые беседки, и там сыграли отрывки из других комедий и опер, в частности сцену из оперы Мармонтеля «Земира и Азор».

В роли чудовища Азора — заколдованного принца — выступила шестнадцатилетняя девушка Хрущова. Колдовство должно было быть снято, как только сорвут хорошо охраняемый цветок, посвященный доброму божеству. Едва цветок был сорван и прозвучало имя императрицы, маска была сброшена, и девушка Хрущова вновь явила свое красивое личико. Юная девчушка принялась было декламировать стихи во славу императрицы, но, сообщает газета, не смогла закончить чтение из-за душивших ее слез.

Для славного своей просвещенностью монарха такой институт, как Смольный, представлял, разумеется, особый интерес, и, судя по газетным репортажам, то был уже второй визит Густава в институт; согласно другим сведениям, он побывал там несколько раз. Король интересовался учебными занятиями и художественными работами воспитанниц, а также участвовал в их играх. По возвращении в Швецию он послал в институт свой выполненный маслом портрет с надписью: «Donne par GUSTAF III Roy de Suede. A la commun: te Imperiale des Dem: les nobles de Russie. 1777» («В дар от Густава III, короля Швеции. Российскому Императорскому пансиону благородных девиц. 1777»). Портрет до 1917 г. висел в музее Смольного института.

Кадетский корпус и Смольный институт стокгольмская «Ученая газета» описывает как «два учреждения с обширными и превосходными возможностями» для общего воспитания и образования, «этих надежных основ силы и блага всякого государства». Директором и корпуса, и института был граф Иван Бецкой — выдающийся педагог-просветитель и знаток искусств, происхождение которого, по всей вероятности, интересовало Густава — Бецкой был наполовину шведом. Его отец, князь Иван Трубецкой, был взят в плен в сражении под Нарвой 1700 г. и почти двадцать лет провел в Швеции как русский военнопленный; вместе с другим русским пленным он в 1718 г. был обменен на генерала Реншёльда. У Трубецкого в России были жена и дети, однако это не помешало некоей барышне Спарре (по другим сведениям — Вреде) родить ему в 1704 г. в Стокгольме сына.

В России мальчики, рожденные вне брака от знатных людей, часто сохраняли фамилию отца, но в усеченном виде, и поэтому Трубецкой стал Бецким (обычно пишется Бецкой, а иногда Бецкий). О юных годах Ивана Бецкого существуют противоречивые сведения, но, по его собственным словам, первоначальное образование он получил в копенгагенском кадетском корпусе. Затем он приехал в Париж, где будто бы находился в интимной связи с матерью Екатерины Великой, и ходили упорные слухи, что он — истинный отец императрицы. Скорее всего, это всего лишь миф. Что не является мифом — это выдающиеся карьера и положение Бецкого при дворе императрицы, где он, глубоко проникшись идеями французских энциклопедистов и Руссо с его последователями, на протяжении нескольких десятилетий был движущей силой едва ли не всех просветительских и образовательных проектов в России.