История древней Испании - Юлий Циркин Страница 23

С выделением тартессийской знати у испано-финикийских ремесленников появились социальные заказчики. Аристократия больше не удовлетворялась старыми и довольно грубыми продуктами местного искусства и художественного ремесла. Так как финикийское искусство и художественное ремесло стояли в то время на гораздо более высокой ступени развития, чем местные, тартессийские аристократы обратились к изделиям финикийцев. Тогда и тартессийские ремесленники начали перенимать и имитировать финикийские изделия, подражать формам и методам изготовления тех или иных предметов, прежде всего предметов роскоши, что особенно наглядно проявилось в ювелирном деле и в создании изделий из слоновой кости ^[231]. Так в Южной Испании возникает ориентализирующее западнофиникийско-тартессийское искусство (и художественное ремесло), которое могло создаваться как финикийцами, так и тартессиями, но которое, независимо от этнической принадлежности создателей, можно назвать испано-финикийским ^[232]. Традиционное местное искусство оттесняется в мир надгробных стел и других культовых памятников.

Финикийцы оказали значительное влияние на возникновение тартессийской письменности. Финикийцы принесли на Пиренейский полуостров свое письмо, и тартессии, как и греки, использовали финикийские знаки, может быть, изменив значение некоторых из них в соответствии с особенностями своего языка ^[233]. Дошедшие до нас памятники тартессийской письменности — надгробные. Но это не означает, что не существовало других письменных памятников, в том числе бюрократической документации. Не исключено, что таковые создавались на достаточно хрупком материале, который в отличие от каменных стел не дошел до нас. Тартессийское письмо еще не интерпретировано ^[234], так что о содержании даже дошедших памятников можно только догадываться. Вероятно, письмо использовалось для записи литературных произведений и законов. Страбон (III, 1, 6) говорит, что турдетаны не только знакомы с письменностью, но и имеют сочинения, излагающие их историю, поэмы и законы. Все это можно рассматривать как тартессийское наследство и говорить, что в Тартессе литература уже отделилась от фольклора, и это тоже можно связать с восточным влиянием.

Финикийское влияние проявилось и в тартессийской религии и мифологии. Уже говорилось, что цикл мифов о Мелькарте мог повлиять на некоторые детали тартессийского мифа о Гаргорисе и Габисе. Не исключено влияние восточной религии на образ бога Нетона. Его упоминает Макробий (Saturn. 1,19,5), встречается он и в надписях (CILII, 5278, 365, 3386). Места, где найдены надписи, расположены далеко друг от друга, но все они связаны с Тартессом. Поэтому Нетона можно отнести к тартессийским божествам. Этот бог был и солнечным, и воинственным ^[235], но именно таким был Мелькарт ^[236], чей храм в Гадесе чрезвычайно почитался. При постоянных контактах тартессиев с финикийцами, в том числе в районе Гадеса, культ Мелькарта не мог не оказать влияния на тартессийский культ. Если правильно предположение, что имя тартессийского бога означает «герой» ^[237], связь с воинственным Мелькартом, боровшимся против страшных чудовищ, как это было изображено на воротах гадитанского храма ^[238], становится еще яснее. Конечно, нельзя говорить, что тартессийский «Герой» — лишь реплика «Владыки Тира» (тем более что о Нетоне мы ничего точного не знаем), но влияние тирского мифа и образа бога на тартессийского Нетона вполне вероятно.

Богиня плодородия — Великая Мать — должна была занимать в тартессийском пантеоне значительное место. Ее статуэтки часто находят при раскопках. Сходство этих фигурок с изображениями финикийской Астарты несомненно ^[239]. Очевидно, испанцы нашли в финикийской богине нечто подобное своей Великой Матери и перенесли на нее некоторые черты и атрибуты Астарты.

Финикийцы оказали влияние и на повседневную религиозную практику, в том числе на погребальный ритуал. В тартессийских могилах довольно часто и в значительных количествах находят амулеты либо финикийские, либо им подражающие ^[240]. Но в целом финикийское влияние в религиозной сфере оказалось меньшим, чем в искусстве, письме и даже ремесле. И это вполне естественно. Религиозные представления вообще довольно консервативны и в большей степени сопротивляются чужеземным влияниям, чем другие сферы культуры, как это можно видеть на примере этрусков и скифов ^[241].

Разумеется, тартессийскую и финикийскую цивилизации нельзя полностью отождествлять. Ряд черт цивилизации характерен для тартессиев и отсутствует у финикийцев. Например, продолжается, хотя и в намного меньшем масштабе, использование лепной керамики, некоторых ремесленных инструментов, оружия, имеющего не восточное (хотя и такое было), а европейское происхождение. Большое количество местных черт отмечается в погребальном культе ^[242]. Интересно еще одно явление: некоторые предметы, заимствованные тартессиями у финикийцев, затем развиваются самостоятельно. Так, например, обстоит дело с тарелками и узорами тартессийской вазописи ^[243].