Жажда власти. История заговоров от Рюриковичей до Романовых - Елена Разумовская Страница 23

1) внуки Петра от его сына Алексея, который выбыл из гонки за властью по причине смерти еще в 1718 г., — Петр и Наталья. Наталья была девочкой, а к своему тезке, старшему сыну предавшего его первенца, император относился не слишком хорошо;

2) три дочери Ивана, старшего брата Петра Алексеевича: Екатерина, вернувшаяся из опостылевшего Мекленбурга на родину с маленькой дочерью; Анна, вдова герцога Курляндского, и Прасковья;

3) были еще дочери Петра и Екатерины: Анна, замужем за герцогом Голштинским (своими руками тянуть в цари голштинца никто, естественно, не подумал) и 15-летняя Елизавета. Проблема была даже не в поле претенденток (Елизавету в стране и в армии любили); обе девочки родились еще вне брака, поэтому законными претендентками на престол не считались.

Как видим, с мужским потомством в роду Романовых было проблематично. Очевидно, Петр не видел подходящих кандидатов и среди «птенцов своего гнезда», когда выдумывал наказ о престолонаследии. Сановные люди искали указания: кому же отдать корону? Кого Петр I желал бы видеть своим преемником?

Как ни странно, если рассматривать вопрос под таким углом, то кандидатура вырисовывалась единственная — Екатерина, вторая супруга великого российского императора. Что ни говори, но именно она после смерти мужа оставалась законной императрицей России, с мая 1724 г., когда была коронована по приказанию Петра. Говорили, что будто бы император желал ее видеть своей наследницей, но, узнав о ее супружеских изменах, так и не отписал ей царство. Но представить себе женщину как единовластную правительницу России в XVIII в. было практически невозможно; народ со скрипом согласился на регентство Софьи Алексеевны, дожидаясь, пока царь Петр войдет в ум и возраст (на Ивана таких надежд не возлагалось), Романовой по происхождению и женщины великих государственных талантов, как ее характеризовали потом историки. А уж что говорить о бывшей прачке и кухарке, жене драгуна-шведа, побывавшей в постелях едва ли не всех высокопоставленных чиновников и военачальников России?

Возможно, россиянам она не нравилась, но дело в том, что светлейший князь Александр Данилович Меншиков видел в ней прекрасную марионетку, посадив которую на трон, можно было прибрать к рукам всю Россию; ведь Петра, всю жизнь сдерживавшего непомерные аппетиты Меншикова, уже не было. Впервые силою, устроившей переворот, выступала гвардия, которую фаворит Петра подкармливал из своих рук. Первый переворот из череды многих стал знаком эпохи: внезапно оказалось, что держаться за власть в стране некому. И ее брали в свои руки те, кто оказывался умнее и хитрее остальных.

Екатерина, до крещения — Марта Скавронская, по одной из версий была по происхождению лифляндской крестьянкой. Она не знала грамоты, но была красива и весьма любезна с мужчинами. Переменив к 25 годам множество мужчин, среди которых — граф Б. Шереметьев и князь А. Меншиков, она попалась на глаза Петру I и вскоре стала ему необходимой. Однако веселый нрав не давал ей спокойно жить и пользоваться благами, предоставляемыми любимой жене императора российского и императрице: она влюбилась в камер-юнкера Монса. Петр казнил несчастного камер-юнкера, а завещание, как говорили, в котором Екатерину называл наследницей престола, уничтожил.

В ночь на 28 января, когда скончался Петр, среди военачальников, сенаторов и членов святейшего Синода, озабоченных кандидатурой наследника, назрел раскол: партия аристократическая, главой которой был князь Д. Голицын, выступала за Петра Алексеевича, нелюбимого внука императора; партия «новых русских людей» (С. Вознесенский), состоявшая из худородных, а то и вовсе безродных сподвижников Петра Великого, выдвигала имя императрицы Екатерины Алексеевны. Денег у вторых было больше чем достаточно (да и Екатерина, не желавшая в безучастности смотреть, как решается ее судьба, добавила из собственных средств), чтобы завоевать расположение петербургских гвардейцев. Споры между партиями прекратил барабанный бой: гвардейские части окружили дворец и явно выразили желание видеть на троне супругу любимого императора Петра: «Что это значит? — вскричал князь Репнин [сторонник Д. Голицына]. — Кто осмелился давать подобные приказания помимо меня? <…> Это приказано мною, безо всякого, впрочем, притязания на ваши права, — гордо отвечал генерал Бутурлин [командир одного из гвардейских полков; командиром другого был сам Меншиков]. Я имел на то повеление императрицы, моей всемилостивейшей государыни, которой всякий верноподданный обязан повиноваться…» ^[56]

По воспоминаниям Б.-К. Миниха, князя Меншикова настолько не любили, что даже не пустили в совет, где решалась судьба российского трона. Тогда князь призвал к себе командира преображенцев гвардии подполковника И. И. Бутурлина и потребовал у него роту солдат. Предоставим далее слово самому Миниху, свидетельствам коего вполне можно доверять: «Когда это было исполнено, князь Меншиков пошел с ротою прямо к императорскому дворцу, взломал дверь комнаты, где находились сенаторы и генералы, и объявил императрицею и законною русскою государыней Екатерину, коронованную императором в Москве в мае месяце предшествовавшего года… никто не решился воспротивиться объявлению Екатерины императрицей…» ^[57]

Однако, получив императрицу, Россия не получила правительницу: Екатерина править не умела и не желала. Она развлекалась, получив в свое распоряжение массу средств, возможностей и свободного времени; последнее ей с радостью предоставляли ближайшие советники — Верховный тайный совет, практически взявший власть в стране в свои руки. Главой совета стал Александр Данилович Меншиков.

Но вот уже и ему настал черед отдавать власть: через два года царствования Екатерина I скончалась. Она даже не подумала сама, что должна назвать наследника престола: Меншиков настоял, чтобы она подписала завещание, делавшее таковым внука Петра, Петра Алексеевича. Александр Данилович давненько обдумывал планы женить великого князя Петра на собственной дочери Марии и таким образом влиться в семейство Романовых (Екатерина прожекты эти одобряла, не желая делать всесильного Меншикова из советника беспощадным врагом). Исполнению матримониальных планов светлейшего князя помешала смерть Екатерины 6 мая 1727 г.