Секреты американской космонавтики - Александр Железняков Страница 23

Часто предыстория оказывается гораздо интереснее самих событий. Нечто подобное можно сказать и о происшествии на мысе Канаверал, когда случилась первая в истории человечества космическая авария. Само событие охватывает каких-то несколько десятков минут. А вот на то, чтобы оно произошло, потребовались многие и многие годы.

Как я уже писал, одним из самых активных сторонников запуска искусственного спутника Земли являлся Вернер фон Браун. Но из политических соображений его не допустили к работам по упоминавшемуся уже проекту «Авангард». Немцу не оставалось ничего иного, как вести инициативные работы с минимумом затрат и ждать своего звездного часа. И он его дождался.

По иронии судьбы, очередную попытку убедить американских военных в своей правоте и добиться разрешения на работы по спутнику фон Браун предпринял вечером 4 октября 1957 года. Для этого он пригласил к себе в арсенал «Редстоун» в штате Алабама группу высокопоставленных американских военных. Был среди них и только что назначенный министром обороны Нейл МакЭлрой. И хотя он лишь готовился к приему дел от своего предшественника, фон Браун был намерен незамедлительно получить от него поддержку в своем стремлении запустить спутник. Предыдущий глава военного ведомства Чарльз Вильсон относился к этой затее отрицательно, считая, что космический полет – это никому не нужная ерунда.

На встречу с МакЭлроем фон Браун пришел нагруженный диаграммами, чертежами, проектами, а также великолепной закуской, приготовленной супругой по его собственным рецептам. Не мытьем, так катаньем, но немец был намерен добиться нужного ему решения. Он даже представить себе не мог, сколь весомый аргумент в свою поддержку получит в тот вечер.

Собеседники обсуждали проблему с запуском спутника, перемежая беседу выпивкой и едой. Нельзя сказать, что фон Брауну удалось убедить министра в своей правоте, но он увидел неподдельный интерес своего визави к обсуждаемым проблемам, и намеревался закрепить намечавшийся успех новыми весомыми аргументами. Тут-то и произошло то, что круто изменило историю американской космонавтики. В комнату, где шла беседа фон Брауна и Макилроя, вбежал директор арсенала «Редстоун» по связям с общественностью Гордон Харрис и буквально прокричал:

– Доктор Браун! Они сделали это!

Все обернулись в сторону Харриса, уже догадываясь о происшедшем, но еще веря в чудо.

– Они сделали что? – переспросил фон Браун.

– Русские. По радио только что объявили, что русские запустили спутник.

– Какое радио?

– Эн-би-си со ссылкой на бюллетень московского радио. Они принимают позывные спутника. Би-би-си тоже ловит звуковые сигналы. Только звуковые сигналы «бип-бип».

Изменившись в лице, с трудом сдерживая ярость, фон Браун повернулся к Макилрою.

– Мы знали, что они собирались это сделать. Вы знаете, что я предлагал еще кое-что, сэр.

– Вы же знаете, что мы рассчитываем на «Авангард», – оправдывался министр.

– «Авангард» никогда не сделает этого, – отчеканил фон Браун. – Сэр, когда вы получите полномочия, дайте нам свободу, и мы запустим спутник через шестьдесят дней.

Сказать, что в этот момент Вернер фон Браун был раздосадован, значит не сказать ничего. Это был крах всех его надежд, всех его устремлений. Он так мечтал быть первым! И вот, когда казалось, что жизнь налаживается, ему был нанесен столь мощный удар. Он давно мечтал о спутнике. И далеко не безосновательно. Он чувствовал, что может это сделать. Будь у него развязаны руки, первый искусственный спутник Земли появился бы уже в 1956 году. А может быть, и раньше. Но обо всем этом фон Браун мог в тот вечер думать только как об утраченных возможностях. А над Землей раздавались больно ранившие самолюбие немца сигналы «бип-бип».