Василий III. Иван Грозный - Руслан Скрынников Страница 23

Летом 1505 г. писцы «нача избирати княжны и боярыни». Для участия в смотринах в Москву свезли пятьсот девиц. Василий III остановил свой выбор на Соломонии Сабуровой. Сабуровы были известны Василию благодаря службе в его новгородском уделе. Отец невесты Ю. К. Сабуров служил наместником Корелы, входившей в состав новгородского удела Василия III. Растеряв наследственные вотчины, Сабуровы целым гнездом перешли на поместья в Новгород. Родня невесты не принадлежала к аристократии, а потому и не могла претендовать на боярский титул. По некоторым сведениям, отец Соломонии носил чин окольничего.

Посол Сигизмунд Герберштейн сообщил некоторые подробности о браке князя: «Василий… взял себе в жены дочь своего отменно верного и разумного советника, Георгия Сабурова, Соломонию; выдающиеся качества этой женщины омрачаются лишь ее бесплодием. Задумав жениться, Московитские Государи, по обычаю, делают выбор из всех молодых девушек в целом царстве и велят привезти к себе всех, особенно отличающихся своею наружностью и душевными качествами. Потом они приказывают сведущим людям и надежным женщинам осмотреть их с такой тщательностью, что им дозволяется ощупать и исследовать даже более сокровенное. А затем уже, после долгого и мучительного ожидания родителей, достойной брака с царем признается та из них, которая придется по душе Государю».

Брак оказался неудачным, так как у супругов не было детей. По праву старшинства трон после смерти бездетного Василия должен был занять его дядя удельный князь Юрий. Притязания Юрия вызывали растущее беспокойство в великокняжеской семье. Впервые Василий III стал «думать» с боярами о своем разводе с бесплодной женой. Однажды, рассказывает летописец, князь великий, будучи за городом, разрыдался при виде птичьего гнезда. «Горе мне! — говорил он. — На кого я похож? И на птиц небесных не похож, потому что и они плодовиты; и на зверей земных не похож, потому что и они плодовиты; и на воды не похож, потому что и воды плодовиты; волны их утешают, рыбы их веселят». Взглянувши на землю, сказал: «Господи! Не похож я и на землю, потому что и земля приносит плоды свои во всякое время, и благословляют они тебя, Господи!»

Не совсем ясно, кто сочинил эти проникновенные речи, государь или книжники. Скорее всего книжники. Цель очевидна: внушить обществу сочувствие бездетному государю и оправдать заточение его жены в монастырь.

Вскоре Василий III начал «думать» с боярами, «с плачем говорил им: „Кому по мне царствовать на Русской земле и во всех городах моих и пределах? Братьям отдать? Но они и своих уделов устроить не умеют“».

Бояре будто бы отвечали: «Государь князь великий! Неплодную смоковницу посекают и измещут из винограда».

Развод противоречил московским традициям, и духовенство не скрывало своего неодобрения действиями монарха. Последнему пришлось обратиться за благословением к ученым афонским монахам. Но монахи высказались против подготовлявшегося развода. Заручившись благословением митрополита Даниила, Василий III 23 ноября 1525 г. приказал начать розыск о колдовстве Соломонии. Брат великой княгини дал показания, что та держала у себя ворожею и прыскала заговоренной водой «порты» мужа, очевидно, чтобы вернуть его любовь.

Австрийский посол собрал подробные сведения о разводе московского князя. У великого князя, записал он, в течение двадцати одного года не было от Соломонии детей; рассерженный бесплодием супруги, он в год приезда посла, то есть в 1526 г., заточил ее в некий монастырь в Суздальском княжестве. В монастыре, несмотря на ее слезы и рыдания, митрополит сперва обрезал ей волосы, а затем подал монашеский кукуль, но она не только не дала возложить его на себя, а схватила его, бросила на землю и растоптала ногами.

Тогда Иван Шигона, один из доверенных советников Василия III, обругал ее и ударил, прибавив: «Неужели ты дерзаешь противиться воле Государя? Неужели ты медлишь исполнить его веления?» Соломония спросила, по чьему распоряжению он бьет ее. Тот ответил: «По приказу Государя». После этих слов она заявила, что надевает кукуль против воли, по принуждению. Через неделю Соломонию насильно постригли в монашенки и отправили в Покровский девичий монастырь в Суздале. Великая княгиня продолжала противиться. Ее сторонники распустили слух, что она беременна.

Соломония была заточена в монастырь, а государь женился на Елене, дочери Василия Глинского Слепого, в то время уже покойного, — он был братом князя Михаила Глинского, который тогда содержался в плену. В это время пошла молва, что Соломония беременна и даже скоро разрешится. Этот слух подтверждали две женщины, супруги высших советников. Жена казнохранителя Георгия Малого Траханиота и постельничего Якова Мансурова. Люди уверяли, что они слышали из уст самой Соломонии признание в том, что она беременна и скоро разрешится. Услышав это, государь разгневался и удалил от себя обеих женщин, а одну, супругу Георгия, велел даже подвергнуть бичеванию за то, что она своевременно не донесла ему об этом. Затем, желая узнать дело с достоверностью, он посылает в монастырь, где содержалась Соломония, советника Федора Рака (Ракова?) и некоего секретаря Потата и поручает им тщательно расследовать правдивость этого слуха. Во время тогдашнего пребывания Герберштейна в Москве некоторые утверждали как непреложную истину, что Соломония родила сына по имени Георгий, но никому не желала показать ребенка. Мало того, когда к ней присланы были некие лица для расследования истины, то она, говорят, отвечала им, что они недостойны того, чтобы глаза их видели ребенка, а когда он облечется в величие свое, то отомстит за обиду матери. Некоторые же упорно отрицали, будто она родила.

После развода монарх женился на княжне Елене Глинской. Сохранился Разряд свадьбы «великого князя Василья Ивановича всеа Русии, как понял княжну Олену княжну Васильеву дочь Лвовича Глинского лета 7034-го генваря в 21 день».

На свадьбе первые места занимали братья жениха: «На первый день в большом месте за столом сидел великого князя брат князь Юрьи Иванович, а в тысетцких брат же его князь Ондрей Иванович».

Почетные места занимали дружки молодого: «Князь Дмитрей Федорович Бельской со княгинею. Другой друшка Михайло Юрьев сын Захарьина». Бельский представлял знать литовского происхождения, Захарьин — старомосковскую аристократию. Дружками невесты были суздальские князья Михайло Васильевич и Борис Иванович Горбатые с княгинями. «Да с ними же в свахах были княж Ивана Васильевича Шуйского княгини Овдотья да Юрьева жена Малого Варвара». Жена Юрия Малого была, вероятно, женой Малого Траханиота, советника Софьи Палеолог.

«А за столом сидели боярыни князь Федорова княини Ивановича Бельского Анна, князь Семена Холмьского княини Марья, Юрьева жена Захарьина Орина, Петрова жена Яковля (Захарьина) Анна, Михайлова жена Юрьева (Захарьина) Федосья.

А у зголовей у местных были: у великого князя зголовья Василей Шереметев. У великие княгини князь Олександра Кашин (Оболенский).

У постели бояре князь Иван Васильевич Немой Телепнев (Оболенский) да князь Семен Дмитреевич Серебряной (Оболенский). А боярони были у постели Марья Григорьева жена Федоровича, Олена Иванова жена Ондреевича, Огрофена Васильева жена Андреевича.