Диана - Сара Брэдфорд Страница 23

Что бы ни думали окружающие, Диана была страстно влюблена в Чарльза и продолжала любить его даже после того, как он ее отверг. «Она буквально поклонялась ему», – вспоминает один из ее помощников. Принц Чарльз в ее глазах был взрослым мужчиной, которому, как ей казалось, можно доверять, который будет любить ее и заботиться о ней, как никогда не любил и не заботился отец.

Николас Соме не обсуждал эту тему с принцем, но сказал личному секретарю герцога Эдинбургского, лорду Руперту Невиллу, что он думает об «ультиматуме» герцога и назвал возможную помолвку «ошибкой». Соме, внук Уинстона Черчилля, был ровесником и давним другом Чарльза. Они еще подростками вместе рыбачили в Шотландии. Впервые Соме встретил Диану в Беркхолле и был «поражен» тем, что Чарльз собирается жениться на «этой очаровательной девушке-подростке». «Она была очень мила, – вспоминал он, – но в разговоре производила впечатление обычного подростка, причем не самого умного». Соме и Ромси были близкими друзьями Чарльза. Их преданность была безгранична, и они не лукавили, когда говорили, что этот брак станет катастрофой. В конце концов они оказались правы, хотя вовсе не по тем причинам, которые приводили.

Чарльз, по собственному его признанию, «находился в смятенном состоянии духа». «Необходимо сделать необычный шаг в неизвестных обстоятельствах, и это не может меня не тревожить, но полагаю… я все же сделаю верный шаг». Принц писал другу: «Я действительно хочу совершить правильный поступок во имя страны и моей семьи, но порой я просто в ужасе от того, что дам обещание, а потом всю жизнь буду жалеть об этом»[95]. Чарльз боялся – и для того были основания. Он был влюблен в Камиллу, которая удовлетворяла каждое его желание. Она была его «девушкой Пятницей»[96]и его любовницей. Диана Чарльзу нравилась, однако он не был влюблен в нее. Но все подталкивали его к решительному шагу. В обществе супругов Палмер-Томкинсон он отправился кататься на горных лыжах в Клостерс. Палмеры всегда с симпатией относились к Диане и полагали, что принцу следует жениться на ней.

«Я устала, – вспоминала Диана. – Мне хотелось, чтобы принц Чарльз поторопился и покончил со всем этим. Королева тоже была раздражена. А потом Чарльз позвонил мне из Клостерса: „Мне нужно с вами поговорить“. Женский инстинкт подсказал мне, что происходит. Мы всю ночь сидели с девчонками [соседками по квартире] и обсуждали, что нужно сказать и как поступить. …На следующий день я отправилась в Виндзор, приехала около пяти часов. Он сел рядом со мной и сказал: „Я так скучал без вас“, но даже не попытался ко мне прикоснуться. Это казалось необычным, но мне не с чем было сравнивать: у меня никогда не было бойфренда. Мужчин, даже самых настойчивых, я обычно держала на расстоянии. И никаких чувств к ним не испытывала. Теперь я считаю, что была очень зажата. Как бы то ни было, он спросил: „Вы выйдете за меня замуж?“, а я засмеялась. Решила, что он шутит, ответила: „Да, хорошо“ – и засмеялась. Но он был ужасно серьезен. „Вы понимаете, что когда-нибудь станете королевой?“ – спросил он. Внутренний голос подсказал мне: „Королевой ты не станешь, но тебе предстоит трудная роль“. Я справилась с собой и ответила: „Да“. „Я очень люблю вас, – сказала я, – очень люблю“. А он добавил: „Что бы ни значило это слово – „любовь““. Он сказал это именно тогда. В тот день мне это очень понравилось! Я думала над его словами. А потом он поднялся наверх и позвонил матери»[97].

Диана стала замечать, что Камилла буквально вездесуща, и начала задумываться над ролью этой женщины в жизни Чарльза. «К тому времени я уже понимала, что есть кто-то еще, – вспоминала Диана период тайной помолвки. – Мне много времени приходилось проводить в Боулхайде [резиденции Паркер-Боулзов], и я не понимала, почему она [Камилла] твердила мне: „Не заставляй его делать это, не заставляй его делать то“. Она слишком много знала о его личной жизни в Бродлендсе… Я не сразу поняла, что это значит. [Бродлендс ныне принадлежит внуку Маунтбаттена, Нортону Натчбуллу, лорду Ромси, близкому другу Чарльза и Камиллы.] Разумеется, я начала задумываться и нашла доказательства. Да и люди мне многое рассказывали»[98].

Тем не менее сияющая от счастья Диана улетела в Австралию и провела три недели у матери, готовясь к свадьбе. Фрэнсис считала, что перед свадьбой Диане нужно отдохнуть в полном покое. Хотя журналисты буквально осадили ранчо Шэнд Киддов в Яссе, Питер Шэнд Кидд объявил им, что Диана находится на другом континенте. Фрэнсис и Диана в это время жили в арендованном пляжном домике в Моллимуке, в двухстах километрах к югу от Сиднея. Диана наслаждалась полным инкогнито. Она плавала и занималась серфингом на великолепном пляже, но сопровождать мать в походах по магазинам не могла, боялась, как бы ее не узнали. Во время отдыха в Моллимуке она, по ее собственным словам, «последний раз имела возможность прогуляться в одиночестве». Позднее она с обидой вспоминала, что Чарльз ни разу не позвонил ей в Австралию, а когда звонила она, его никогда не было на месте, и потом он не перезванивал. Впрочем, Диана, вероятно, как всегда, несколько драматизировала ситуацию.

По словам Барри, Диана с Чарльзом «постоянно разговаривали по телефону, но очень сдержанно». В телевизионном интервью Чарльз рассказывал, что в первый раз, когда он позвонил в дом Шэнд Киддов, они так боялись журналистов, что даже не позволили ему поговорить с Дианой. Ему было нелегко доказать, что это действительно он, а не хитроумный репортер. Когда Диана вернулась в Англию, Чарльз ее не встречал: Майкл Колборн послал сержанта Льюиса с «огромным-преогромным букетом душистых цветов». «Я знала, что цветы не от Чарльза, – с горечью вспоминала Диана, – потому что там не было записки. Просто в секретариате оказался по-настоящему тактичный человек».

24 февраля о помолвке принца Уэльского и леди Дианы Спенсер было объявлено официально. Будущие супруги дали интервью в парке Букингемского дворца на фоне королевской резиденции. Диана казалась очень юной. Ей сделали неудачную укладку и подобрали довольно неуклюжий, старомодный синий костюм, и все равно она выглядела более спокойной и уверенной, чем Чарльз, который терпеть не мог отвечать на личные вопросы в телевизионных интервью. Обстановка казалась скорее неловкой, чем счастливой. «Какими словами вы описали бы свои сегодняшние чувства?» – спросил интервьюер. «Трудно подобрать нужные слова, – ответил Чарльз, взглянув на Диану (она кивнула). – Мы просто рады и счастливы. Я поражен тем, что она оказалась настолько смелой, чтобы выйти за меня».

«Полагаю, вы влюблены?» – продолжал репортер. Диана мгновенно отозвалась: «Конечно» – и по-девичьи хихикнула. Что же ответил принц? «Что бы ни значило это слово – „влюблен“…» Во всем мире люди, смотревшие это интервью, затаили дыхание. Слова принца показались плохим знаком. Через четыре дня после интервью Диана своим круглым детским почерком писала ответы на поздравительные письма. «Я читала все эти письма, и меня поражало то, сколько людей твердили мне, что жизнь в браке – это настоящее счастье. Интересно, а что сама я скажу через двадцать лет?»[99]