Шпион номер раз - Геннадий Соколов Страница 23

Так, еще до своего приезда в Англию Иванов приобщился к противостоянию с британскими спецслужбами. Они пустили глубокие корни на норвежской земле. А начало тому было положено в годы Второй мировой войны, когда в Лондоне, как известно, обосновалось правительство Норвегии в изгнании. В Англию бежали не только король Хокон VII и парламент страны, но и тысячи молодых норвежцев, желавших с оружием в руках бороться против немецких оккупантов. Многие из них были определены в центры подготовки диверсантов, организованные британской разведкой.

К союзникам перешел и весь норвежский торговый флот. А по своим размерам это был тогда третий в мире флот, насчитывавший более тысячи кораблей водоизмещением свыше четырех миллионов тонн. Причем добрую половину этих судов составляли танкерные корабли, столь необходимые союзникам в деле транспортировки топлива для нужд своих вооруженных сил.

Более половины своего флота Норвегия потеряла в годы войны. Вклад норвежских моряков в обеспечение успеха союзных сил трудно переоценить. Но важнейшая роль норвежцев заключалась все-таки не в транспорте горючего для англо-американских войск. Главной и наиболее важной их миссией была разведка. «Сикрет Интеллидженс Сервис» превратила Норвегию в свой разведывательный форпост.

Всего в стране фиордов существовали три основные разведывательные сети, созданные британцами. Первая — вдоль побережья Норвегии. В ее задачу входило наблюдение за перемещением флота вдоль изрезанной береговой линии страны.

Мало кому известно, но это факт: в годы войны практически весь гитлеровский флот базировался в Норвегии. К сорок пятому году немецкий контингент в этой стране составлял около полумиллиона человек.

Береговая разведывательная сеть позволяла англичанам отслеживать выходы немецких кораблей в Атлантику на перехват арктических конвоев союзников. Два года продолжалась, например, знаменитая охота на флагман гитлеровского военно-морского флота линкор «Тирпиц», пока точная информация разведчиков не позволила в 1944 году, наконец, выследить его и пустить на дно.

Вторая сеть из примерно семидесяти разведывательных станций, оборудованных радиосвязью, действовала внутри страны. Третья «паутина» принадлежала исключительно СОЕ — Управлению специальных операций Великобритании, созданному в годы войны для проведения диверсий и саботажа на территории оккупированных фашистской Германией стран и помощи движению Сопротивления.

Через центры подготовки СОЕ прошли тысячи норвежцев. После войны они стали опорой не только для службы национальной разведки, но и для британской «МИ-6».

Норвежцы обучались в нескольких разведцентрах на территории Великобритании. Так называемая Независимая норвежская рота № 1 имени Мартина Линге базировалась в центре СОЕ в местечке Авцемор, на севере Шотландии. Линге был одним из первых норвежских разведчиков, погибших в ходе секретной операций СОЕ осенью 1941 года.

Норвежские разведгруппы из Авцемора засылались в Норвегию по маршруту, известному как «Шетландский автобус» с британских Шетландских островов на рыбацких шхунах в шторм и непо году к берегам родных фиордов.

Часть диверсионных групп проходила подготовку в учебном центре под названием «Станция номер 17», который находился в графстве Хертфордшир. Всего за годы войны выпускники СОЕ провели почти полторы сотни операций.

Успех одной из таких вылазок фактически сорвал реализацию немецкого атомного проекта. Фашисты выстроили в Норвегии на Хардингер Плато завод по производству «тяжелой воды». Она была необходима для замедления нейтронов при цепной реакции в атомной бомбе. В феврале 1943 года норвежская группа «Грауз», заброшенная на плато из Великобритании, вышла на объект и после высадки подкрепления проникла на территорию завода. Взорвав хранилище «тяжелой воды» и большую часть ее запасов, норвежцы разрушили последние надежды Гитлера на создание «оружия возмездия».

На исходе Второй мировой в британский плен попали все дислоцированные в этой стране немецкие войска. Осенью 1944 года по команде из Лондона тайная армия норвежского сопротивления «Милорг» и отряды Управления специальных операций провели крупнейшую за годы войны диверсию. Разрушив мосты, переправы и пути сообщения по всей стране, они заперли немецкие части в Норвегии, не позволив гитлеровскому руководству перебросить их на восточный или западный фронт. Заблокированной оказалась полумиллионная группировка войск противника.

Боевое братство, скрепленное в боях, — это немалая сила. Англия после войны имела в лице Норвегии не только благодарного друга, но и верного помощника. Советская разведка должна была считаться с таким положением дел в стране.

«Марк» рассказывал Иванову о «друзьях» английского посольства. Эти «друзья» были чаще всего выпускниками учебных центров Управления специальных операций. Они нередко посещали английское посольство как в будни, так и в праздники, делились с британцами известной им информацией. Словом, созданная в годы войны разведывательная сеть СОЕ продолжала и в середине пятидесятых усердно работать на Лондон. А значит — против нас. «Платный друг» Иванова позволял выявлять «доброжелателей» англичан среди норвежцев. О секретных, хорошо законспирированных агентах «Марк», конечно же, не знал. Но кое-какая рыбка заплывала и в его сети. Своим уловом он был рад поделиться и получить заслуженный гонорар. Так в норвежской паутине британцев появлялись слабые места и даже дыры.

Не исключено, что скромная, но существенная информация от «Марка» помогла Иванову по возвращении в Центр получить предложение поработать на английском направлении в ГРУ, а затем и поехать на работу в Лондон в качестве помощника военно-морского атташе.

Однако к концу 1958 года вся эта карусель бесконечных встреч, явок, поездок и бесед без отпуска и без выходных в течение пяти лет непрерывной работы довела Евгения Иванова до болезни. Нервные стрессы, эти неизбежные пожизненные спутники разведчика, не проходят бесследно. У Иванова началась нервная экзема. Язвы появились сначала на руках, затем на шее и груди.

Чтобы не оказаться на больничной койке, было принято решение вернуться в Москву. Для Майи Александровны пребывание в Норвегии тоже не осталось безоблачным. В Осло ей пришлось прервать беременность. Супруги хотели оставить ребенка, но их желание не совпадало с планами начальства. Майя принимала участие в оперативной работе. Делалось это по приказу руководства военной разведки и было обусловлено необходимостью подстраховки мужа в его работе с «Фебами». Связь с ними не могла прерываться.

В этих условиях Ивановы и отважились на маленький семейный бунт. Они знали, что обрекают себя на гнев руководства, но купили билеты на самолет и вылетели в Советский Союз.

В управлении Генштаба начальство встретило Евгения Михайловича Иванова более чем прохладно. Генералов же — и в Москве и в Осло — интересовала лишь непрерывная и эффективная работа разведчиков «в поле». Здоровье и благополучие сотрудников в таких случаях, как правило, в глазах начальства отходят на второй план.

— Когда собираешься обратно в Осло? — сурово спросил вызвавший молодого офицера на ковер вице-адмирал Яковлев, один из руководителей стратегической разведки ГРУ в ту пору.