Мадемуазель Шанель - К. У. Гортнер Страница 23

Когда я наконец набралась смелости и спросила ее, не тяжело ли ей с утра и до вечера ходить закованной в китовый ус, Эмильена усмехнулась:

— Мучительное испытание, конечно, но надо терпеть, тут есть свои плюсы. Между нами, молодость моя уже далеко в прошлом, ma chère, а потому приходится как-то поддерживать хотя бы ее иллюзию. — Она задумчиво посмотрела на меня. — А вы разве никогда не носили корсета?

Конечно носила, хотя старалась делать это как можно реже и совсем перестала после того, как прекратила петь в ресторанах.

— Я не люблю их, — покачала я головой.

И снова мне пришло в голову, что она видит меня насквозь и понимает, что перед ней девушка, которая нигде не бывала, ничего не знает и не умеет одеваться.

— Вот она, упругость и эластичность юности, — вздохнула Эмильена. — Когда вы поворачиваетесь, становитесь ко мне боком, вас практически не видно. Такая плоская и тоненькая… Как я вам завидую! Хотя корсет приподнял бы вам грудь, а такие люди, как Бальсан… В общем, они предпочитают женщин попышнее, с округлостями.

Это что, недостаток — отсутствие округлостей?

Потом она неожиданно переменила тему и попросила показать ей мои шляпки. На мгновение я испугалась, мне было страшно, что, с ее утонченностью, изысканностью, она посчитает мои творения жалкими суррогатами. Но я все же повела ее наверх, в свой салон, куда до сих пор ее не пускала и где просиживала часами, доводя свои шляпки до того, чтобы они выглядели в наилучшем свете. Она сразу подлетела к стоящему возле окна столу, где рядами выстроились мои творения. У меня болезненно сжалось сердце. Эмильена молчала и лишь осторожно водила над шляпками пальцами, не касаясь их. Один Бог знает, о чем она думала. Я уже хотела было выпалить, что, мол, занимаюсь этим от скуки, чтобы только время проводить, и мне все равно, понравятся они кому-нибудь или нет, как вдруг она бросила на меня взгляд через плечо:

— Можно примерить?

Она выбрала самую нарядную из моих шляпок: круглую, с загнутыми спереди маленькими полями, с камелиями из черного шелка и черными перышками. Лично мне она нравилась меньше остальных. Я считала, что в ней нет изюминки, однако когда Эмильена развернулась к зеркалу, я вдруг поняла: ей эта шляпка подходит просто идеально. Внешне мы с Эмильеной были совсем разные. Она была довольно широка в кости, высокая, скорее не толстая, а пухленькая. Ее фигура, затянутая в корсет, напоминала песочные часы: полная грудь, осиная талия, округлые бедра. И моя шляпка лишь подчеркивала статную фигуру Эмильены, не подавляя ее роскошных форм. Пристроив шляпку на голове, Эмильена слегка сдвинула ее набекрень и едва заметно нахмурилась.

Я поспешила к Эмильене, поправила шляпку, надвинув ее пониже на лоб.

— Ее что, надо носить так? — неуверенно спросила она.

Я кивнула:

— Она должна как бы обрамлять лицо.

— Но тогда прическа должна быть…

— Да-да, как можно проще. Шляпка будет плохо сидеть, если волосы зачесаны слишком высоко.

— И никакого каркаса из конского волоса, чтобы приподнять прическу? — Эмильена поймала в зеркале мой взгляд. — Да это настоящая революция, честное слово. Каждый день приходится тратить часы на модную прическу. А если отказаться от этого, куда прикажете девать свободное время?

Я улыбнулась. Шляпка очень шла Эмильене, но это было лишь мое мнение, а Эмильена уже повернулась взглянуть на другие шляпки, и тут я решилась:

— Шляпка — всего лишь аксессуар, ее задача оттенить выгодные черты лица и линии одежды. Не думаю, что носить большую тарелку с фруктами на голове очень удобно или привлекательно.

— Понятно. А вы свои шляпки… Как вы их делаете?

— Беру уже готовую основную форму. И украшаю.

— Ни одной в традиционном стиле, к тому же вы не используете никаких других украшений, только перышки и кусочки цветной ткани то здесь, то там. И вместе с тем это настоящая революция… — Она опять повернулась к зеркалу. Несколько секунд молчала. — Ну что вам сказать, ma chère, у вас на самом деле удивительные шляпки. Такие необычные и вместе с тем такие изысканные. Как и вы сами. А вы думали их продавать?

Я хотела солгать, но, к моему удивлению, честно ответила:

— Пробовала, когда жила в Мулене. Как-то я сделала шляпку, и одна женщина в Виши похвалила, сказала, что она очаровательна, но больше никто не заинтересовался. Теперь я делаю в основном для себя. Мне… мне просто нравится это занятие.

— Это видно. А эти свои интригующие наряды, которые вы носите, вы тоже сами делаете? Правда? Как это удивительно! — (Уже во второй раз она употребила слово «удивительный». В груди у меня стало жарко.) — Знаете, в Париже, на улице Лафайет есть превосходный галантерейный магазин. И там продают шляпы самых разных форм. Если хотите, в следующий раз я привезу для вас кое-что.

Я готова была расцеловать ее:

— Конечно хочу, даже очень! В Компьене выбор не очень богатый.

— Ну уж, сравнили тоже, Компьень и Париж! Интересно, что бы сказал по этому поводу Бальсан? — Эмильена минутку подумала. — Все равно что сравнить осла с породистой лошадью. — Она засмеялась и сняла шляпку. Я протянула руку, чтобы взять и поставить на место, но не тут-то было. — Сколько за нее хотите?

Я так и замерла. Понятия не имею, сколько сейчас стоит готовая шляпка.

— Пусть это будет для вас подарком.

Она прищелкнула язычком:

— Ma chère, вы должны назвать свою цену. Женщина не должна ничего отдавать бесплатно.

— Ну, десять франков, — выпалила я.

Мне казалось, что я запросила слишком много, но она лишь вздернула бровь:

— Всего-то? Продано. Я надену ее, когда в следующий раз отправлюсь в Тюильри пить чай. Там все лопнут от зависти и обязательно захотят узнать, где я купила столь очаровательную chapeau.

Вся дрожа от волнения, я повернулась к столу, ломая голову, как бы получше завернуть ей покупку, но она положила руку мне на плечо. Ее чистый запах, приправленный эфирным маслом с ароматом розы, пронизал все мое существо.

— Думаю, вас ждет большой успех, Коко Шанель. И я помогу вам в этом.