Битва за Дарданеллы - Владимир Шигин Страница 23

По Далмации поползли слухи, что французы посягнут на древние местные вольности. Бокезцы возроптали. Неумолимый молох войны грозил полным разорением торговли, с которой жила и кормилась большая часть прибрежного населения. Война с Англией лишала заработка всех, ибо море отныне становилось закрытым. Бокко-ди-Катторо, как перезревшее яблоко, готово было упасть в руки русского адмирала. Бокезцы и жившие выше в горах черногорцы слали на Корфу посла за послом: «Приди и властвуй нами!»

Однако прийти на помощь Сенявин не мог, ибо идти ему было не с кем!

Прибывший на флагманский «Ярослав» генерал-аншеф Ласси показал Сенявину еще одно послание императора Александра, где черным по белому значилось: «Немедленно отправить всех солдат в Россию!»

– Но ведь это невозможно! Мы ведь в состоянии войны и здесь бесценен каждый штык! – буквально возопил потрясенный монаршей близорукостью вице-адмирал. – Как же мне воевать после всего этого?!

– Все понимаю и сочувствую, Дмитрий Николаич, но ведь указ-то высочайший! – вздыхал герой Измаила старик Ласси. – Что-то надо предпринимать!

– Для начала давайте выпьем по маленькой! – предложил Сенявин. – А уж потом и разбираться будем!

К утру адмирал с генералом решили мудро: войска, несмотря ни на что, должны остаться при эскадре. Вместе с Ласси в Россию решено было отправить лишь один Сибирский гренадерский полк.

– Давайте туда всех хворых спишем, а здоровых мне оставим! – предложил Сенявин напоследок.

– Ну уж нет, – разобиделся генерал-аншеф.- Надо ж мне хоть кого-то пред очи начальственные явить!

– Ну и ладно, – легко отступился Сенявин. – А в общем-то мы славно почаевничали!

– Да уж неплохо! – окинул Ласси взглядом заставленный бутылками стол. – И главное – с пользой для дела!

Теперь у Сенявика были хоть немного развязаны руки для начала боевых действий в Далмации. Времени терять было нельзя, следовало действовать, и действовать немедленно.

– Зовите ко мне Белли! – распорядился он. – Будем делать диверсию в Далмацию!

Капитан 1-го ранга Григорий Белли был личностью в российском флоте известной. Выходец из Англии, он отличился в прошлую, еще ушаковскую средиземноморскую кампанию, когда с горстью матросов освободил от французов Неаполь и Рим. Это ему император Павел Первый велел переслать орден Святой Анны первой адмиральской степени, сказав: «Белли думал меня удивить, так я удивлю его!» Кому же идти ныне первым!

Сенявин Белли знал и уважал еще со времен прошлой архипелагской экспедиции, потому, встретив, обнял за плечи:

– Слушай, душа моя, Григорий Григорьевич! Пойдешь в Катарский залив и подашь катарцам надежду на наше покровительство. Постарайся быстро и бескровно занять крепости в том заливе. Затем учредишь блокаду в проливе Каламато меж островами Меледо и Агасто, чтоб и мышь от французов туда не проскочила. Наблюдай за всеми их передвижениями и, сколь возможно, препятствуй водворению в Рагузе. Ежели при этом катарцы пожелают не допустить французов в город, то пособляй им всем чем только возможно! Справишься! Белли деланно развел руками: – Мне ли не справиться!

– Тогда доброго пути! – перекрестил капитана Сенявин. – И с Богом!

В тот же день Белли, подняв над своей «Азией» отрядный брейд-вымпел, взял курс к берегам Далмации. В кильватер «Азии» держали два фрегата и посыльная шхуна «Экспедицион». На траверзе острова Фано с «Азии» усмотрели мчавшийся среди пенных разводьев «Венус». Подозвали пушкой. Белли, расставя ноги на качке, кричал в рупор:

– Егор Федотыч! Твой фрегат придан моему отряду! Давай, заворачивай в кильватер!

– Не могу! – прокричал в ответ командир «Венуса» и показал рукой на сгрудившихся на шканцах пассажиров. – Мне сиих господ на Корфу доставить надо!

– Добро! Иди на Корфу, – вновь приложил к губам жестяной рупор Белли. – Но как сгрузишь, немедленно догоняй меня у Рагузы!

– Ну вот, господин Броневский, кажется вы и отдохнули от трудов праведных! – нашел глазами мичмана Развозов. – Командуйте прибавить парусов, нам еще «Азию» нагонять надобно!

На Корфу разрешили только спешно залиться водой. Пассажиры съехали к командующему, а спустя час вернулись в том же составе от Сенявина с новыми засургу-ченными пакетами.

– Курс на Рагузу! – мрачно объявил Поццо-ди-Борго и тотчас ушел спать к себе в каюту.

Снова налетел изматывающий душу трехдневный шторм. В клочья разорвало фор-марсель, убило матроса, еще двоих ранило, но Развозов почитал, что еще счастливо отделался. Весь путь шли только на штормовых стакселях, но и те то и дело рвало и уносило.

* * *

Корабли отряда Григория Белли были еще на переходе, когда на центральной площади Бокко-ди-Катторо ударили колокола. Сбежались все от стариков до детей. Перед собравшимися вышел седобородый глава местного управления коммуниата граф Савва Ивлеч.

– Братья и сестры! – сказал он, сняв шапку. – Настало время пробудиться от бездействия! Ныне мы стоим на краю гибели, и бездна под нашими ногами! Защитим дедовы вольности! Спасение наше лишь в мечах и храбрости! Площадь огласилась тысячами криков:

– Кто есть витязь! К оружию, братья! Прибежал насмерть перепуганный австрийский губернатор. Во главе быстро созданного ополчения встали братья Ивлечи Савва и Марко (отставной генерал-лейтенант российской службы, помнивший еще Ларгу и Ка-гул!). Радостные повстанцы беспрестанно палили в воздух из своих старинных длинных ружей. Женщины кинулись шить знамена и кисеты.

Уже 27 февраля глава черногорской церкви Пётр Не-гош собрал скупщину. На ней черногорцы решили направить своего митрополита с двумя тысячами лучших бойцов-юнаков на помощь Бокко-ди-Катторо.

Весь переход дул слабый ветер, и Белли сильно нервничал, боясь опоздать. Возбуждение командира быстро передалось вначале офицерам, а затем и матросам. Теперь все то и дело поглядывали на вяло колышущиеся вымпела: когда же задует ветер! Немного пришлось поплутать из-за неверной карты и бестолкового лоцмана. Но вот, наконец, и залив Бокко-ди-Катторо – высокие горы, покрытые сумрачной пеленой облаков. Державшаяся на выходе из залива дозорная французская шебека, едва завидя российский флаг, бежала в сторону Рагу-зы. Ее не преследовали. Сейчас главным было занять Катторо. Суда бросали якоря меж отмелей и рифов. Едва встали, Белли спрыгнул в капитанский катер: – Грести к порту! Не доходя гавани, велел табанить.

– Трубу! – не оглядываясь, протянул руку. Сопровождавший командира мичман тут же вложил в руку требуемую трубу. Приставив окуляр к глазу, Белли долго рассматривал порт. И узрел, что хотел. В самом дальнем углу гавани стояла еще одна большая 16-пу-шечная французская шебека. На палубе пустынно, паруса собраны. Всюду тишина. Было очевидно, что французы чувствуют себя здесь в полной безопасности.

– Гребите обратно! – приказал Белли. – Да навалитесь! В каюту к себе он велел звать лейтенанта Сытина.