История рыцарского вооружения - Вячеслав Шпаковский Страница 22

Фигура уже упоминавшегося Жоффрея де Мандевиля имеет на голове типичный «шлем-кастрюлю» и странный «подбородник», похожий то ли на металлическую пластину, то ли на толстый кожаный ремень. Подобный шлем мы видим и на миниатюре конца XII или начала XIII века, изображающей убийство Томаса Беккета. Любопытны две фигуры с западного фронтона кафедрального собора в Уэльсе, датируемые 1230 годом. Шлем левой фигуры снабжен единой для обоих глаз смотровой щелью и вертикальными прорезями для дыхания, по двенадцать с каждой стороны. Щит у нее практически треугольный, с умбоном; следовательно, умбоны на щитах в это время рыцарями использовались.

И на эффигиях, и на брэссах обычно очень хорошо воспроизводится фактура кольчужного полотна, что в свое время способствовало рождению целого ряда остроумных гипотез относительно изготовления кольчуг. Однако сегодня считается, что реально существовал один вид плетеной кольчуги, а изображенные на скульптурах «полосы» демонстрируют варианты плетения — например, не стандартный вариант 1 к 4, а более плотный, 1 к 8. В отдельных случаях в кольчугу мог вплетаться кожаный ремень, который пропускали через ряды колец для большей жесткости и прочности кольчужного полотна. Во всяком случае, именно так считают английские историки, и, в частности, К. Блэр.

Изучая эффигии, можно заметить, что все они представляют образцы вооружения, выполненные в единичном экземпляре, то есть «поточного производства» доспехов не существовало, хотя, разумеется, кольчуги с капюшонами были очень похожи одна на другую. Однако различия имелись даже среди них. Например, на изображении конца XIII века из аббатства Доре в Герефордшире кольчужный капюшон явно надет поверх тарелкообразной шапки-мисюрки, предшественницы подшлемника-цервельера; видимо, так было задумано специально, чтобы вдобавок ко всему еще и надежнее зафиксировать на голове «большой шлем».

Однако даже и среди непохожих друг на друга доспехов встречаются поистине оригинальные, такие, которые особенно резко выделяются из общего ряда, — свидетельства того, что человеческая фантазия и в прошлом не знала пределов. Так, на надгробной плите ломбардского рыцаря Бернардино Баранзони (ок. 1345—1350 годы), хранящейся в музее Лапидарио Экстенза в итальянской Модене, бацинет, надетый поверх кольчужного капюшона с оплечьем, зачем-то снабжен еще и дополнительной короткой кольчужной бармицей. Кольчуга рыцаря имеет широкие рукава до локтей, однако из-под них видны другие рукава, уже узкие, снабженные выпуклыми налокотниками!

Интересно, что широкие рукава кольчуг характерны в основном для Италии, тогда как в Англии они обычно узкие. А вот во Франции, где после Великой французской революции вообще-то уцелело очень мало таких изображений, есть эффигия Ульриха де Хусса (ок. 1345—1350 годы, музей Антерлинден, Колмар), у которой рукава кольчуги очень широки; из-под них видны защитные пластины, состоящие из двух деталей, соединенных между собой ремнями с пряжками.

Следует отметить, что итальянские эффигии от английских отличает и наличие у многих из них наплечников и наголенников изготовленных из тисненой кожи и закрепленных поверх кольчужной брони. Видимо, это связано с какими-то особыми эстетическими предпочтениями итальянского нобилитета.