Варвары против Рима - Алан Эрейра Страница 22
Варвары против Рима - Алан Эрейра читать онлайн бесплатно
В III в. напряженность на границах потребовала серьезных преобразований в организации римской армии. Численность армии была удвоена, и то же произошло с военными расходами. В римской армии теперь было 600 000 человек — самое большое объединение людей, какое только видел древний мир, непрерывно опустошавшее императорскую казну.
Но, естественно, император не собирался сидеть на бобах. Эту участь он оставлял налогоплательщикам. Во времена императора Диоклетиана (284–305) народ высказывал недовольство тем, что «у нас больше сборщиков налогов, чем налогоплательщиков» [109]. Поскольку деньги теперь ничего не стоили, налоги большей частью собирались в натуральной форме [110]. Сбор налогов превратился в систему реквизиций и принудительного труда.
Инфляция останавливаться не желала, и жизнь становилась все хуже. Диоклетиан утвердил цену фунта золота в 50 000 денариев, но рыночная ставка ушла к 100 000 за фунт золота к 307 г., 300 000 в 324 г. и достигла невероятной суммы в 2,1 млн. денариев за фунт золота к середине IV в. И при этом, по загадочному и неотвратимому закону существования человеческих обществ, богатые становились все богаче, а бедные — все беднее. К IV в. сенаторская знать была в 5 раз богаче, чем в I в. н. э. Богатства, судя по всему, вытягивались из сельского хозяйства и карманов обычных людей и по таинственным путям и каналам перетекали в лапы магнатов.
Эффект «просачивания богатства вниз» был и тогда таким же мифом, как сейчас. Богатство неизменно оказывалось на верху социальной лестницы, а не капало вниз. Нагляднее всего это проявлялось в самом Риме. Крестьянин был счастлив иметь годовой доход в 5 золотых. У торговца могло случиться 200 золотых. А у одного из придворных Диоклетиана годовой доход мог достигать примерно 1000 золотых, тогда как у сенатора он мог составить 120 000. Какое-то сопоставление доходов просто невозможно.
Совершенно очевидно, что Римская империя была прекрасна для богатых, но для всех остальных она была дерьмом. В 350 г. налог на землю утроился на памяти одного поколения и достиг одной трети всей продукции производимой крестьянином. Не удивительно, что население Галлии непрерывно уменьшалось, а города росли за счет деревни. Меньше людей, значит, надо больше работать, и по мере того, как нарастали проблемы, ограничения свободы уменьшавшегося населения становились все более невыносимыми. Закон запретил крестьянину покидать свою ферму, а сыну — заниматься другим ремеслом, нежели отец. Бедные становились все беднее и были вынуждены платить непосильные налоги, вздыхая о «золотом веке», когда все было не так. Единственное, что оставалось обнищавшему галлу или бритту, который не мог справиться с налогами, — отказаться от своей свободы и земли и искать покровительства какого-нибудь крупного землевладельца. Стать, по сути дела, частью собственности этого землевладельца. В обмен на защиту от сборщика налогов.
В V в. рьяный критик тогдашних порядков Сальвиан обличал сборщиков налогов как зло, порождающее еще большее зло:
…многие подавляются немногими, теми, кто рассматривает общественные взыскания как свое исключительное право, кто ведет частную торговлю под видом сбора налогов. И делается это не только нобилями, но и людьми низшего ранга, не только судьями, но и судейскими помощниками… Осталось ли еще место, где имущество вдов и сирот, и даже святых, не пожрано главными гражданами?.. Никто, кроме главнейших, не защищен от ограбления этими бандитами, никто, кроме тех, кто грабит сам [111].
Когда элита старых кельтских земель почувствовала, что положение становится невыносимым, она в поисках решения обратила свой взор на Британию. Дело в том, что Британия никогда полностью не подчинялась римскому правлению. Огромная армия — вот, что было там нужно.
Такой была ситуация начиная с 196 г. н. э., когда правителя Британии Альбина его войска провозгласили императором. Он расположился в Лионе с одобрения крупных землевладельцев из Галлии и Испании, которые искали стабильности в период всеимперского развала после ужасной эпидемии чумы, погубившей примерно четверть населения. Военная мощь Альбина была столь велика, что Риму пришлось фактически вновь завоевывать Западную Европу.
В течение последовавшего столетия гражданских войн падение валюты и уменьшение населения, почти наверняка связанного с новыми вспышками чумы (которая в 270 г. убила императора Клавдия II Готского), непрерывно подрывали экономику Европы. Начиная с 235 г., в течение 50 лет, 49 человек приходили к власти при поддержке различных групп военных. Известно, что по крайней мере 25 из них были убиты, не считая 3, покончивших с собой, и 1, как предполагалось, убитого ударом молнии. Кроме Готика, лишь Валериан, насколько известно, умер естественной смертью. Он продержался на посту семь лет и был спрятан под замок в качестве пленника персов, где и преставился в 260 г.
На протяжении нескольких лет империя фактически не присутствовала в Западной Европе. В 260 г. правитель Галлии, Постум, при поддержке рейнской армии, основал собственную «Галльскую империю», простиравшуюся до Британии и Испании. Он не пытался нападать на Рим. Его задачей было «возродить Галлию». В конце концов, Рим сделал ответный ход и в 273 г. разгромил эту ушедшую в отрыв кельтскую империю, восстановив свою власть и свои налоги. Но на какое-то время показалось, что Римской империи пришел конец, и союз германских племен, именовавших себя «франки» («свободные»), пересек Рейн и двинулся на территории, которые ныне занимает Бельгия. Рим был не в силах им помешать.
Франки были мореходами, и они быстро установили контроль над Ла-Маншем. Их описывают как грабителей и пиратов. Вполне вероятно, что они, кроме того, помогали доморощенным бандитам, шайкам отчаявшихся людей, бежавшим или выселенным из страны, в которой они больше не могли платить налоги.
КРУШЕНИЕ ЗАКОНОВ
Иногда эти вооруженные шайки действовали как обычные разбойники с большой дороги, грабя и убивая всех, кто попадался на пути. Иногда они бросали прямой вызов римскому правлению, организуя собственные суды и выводя на поле боя целые армии. Конечно же, существовала масса оттенков. Несмотря на все различия и противоречия, эти банды стали известны под единым названием: багауды. Кельтское слово baga означает «война», а с суффиксом — aud получается «воин» или «боец». Поэтому «багауды», вероятно, означает «бойцы» (хотя известно о том, что особенно много багаудов было на Пиренеях, а у басков baugaud означает «мы готовы»).
О том, кто такие багауды, и об их целях велись жаркие ученые дебаты. В то время, когда «Жакерия» во Франции в XIV в. и Крестьянская война в Англии воспринимались как всплески анархического насилия среди темного и грубого люда, появление багаудов воспринималось как пример краха социального контроля. Затем марксистские историки объявили багаудов предтечами коммунистических революционеров, рабочими и крестьянами, ведомыми передовой идеологией к построению идеального общества. В более поздних исследованиях, учитывающих роль местных элит, доказывается, что багаудами в тех районах, где пала римская власть, частенько руководили местные аристократы и что они, скорее, сражались за спасение общественного строя, чем стремились его разрушить или преобразовать.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии