Первая Русская национальная армия против СССР. Война и политика - Борис Хольмстон-Смысловский Страница 22

Разгром Англии морально потряс бы Америку и, занятая Японией, она не решилась бы сама на войну на два фронта. Вероятно, и Советы искали бы возможности заключения сепаратного мира. Третья мировая война будет всемирной кампанией, а судьба планетарной войны не может быть решена взятием Берлина, Европы или даже разгромом великобританских островов. Задача, поставленная классической стратегией, а именно господство над миром, может быть решена только прорывом главного стратегического фронта на решающем оперативном направлении. Фронт этот, центр которого находится несколько южнее г. Дели (Индия), а фланги — первый в районе Порт-Саида, а левый — упирается в морскую крепость Гонконг. Дорога туда идет через «мировые ворота» — Тегеран и Кабул. Пройдя (на правом фланге) через первые кольца тактической обороны, то есть смяв предмостное укрепление, Грецию, и выйдя через Константинополь, с одной стороны, а с другой, из-за Кавказских гор, в Тегеран, может быть начато то оперативное движение, которое может привести через Малую Азию и Афганистан на линию Порт-Саида — Кабул. Тактическим и фланкирующим ключом вышеуказанного продвижения будет оборона в районе Герата.

На левом стратегическом фланге своего главного наступления Советы, заняв Пекин, должны продвинуться в район Гонконга и тем обеспечить центральный прорыв Кабул — Дели. Достигнув стратегической линии обороны англосаксов — Порт-Саид — Дели — Гонконг, — Советы займут то геополитическое положение, которое, как мы говорили, своей позиционной тяжестью даст шансы нанести тот решающий оперативный удар, который может решить исход всей Третьей мировой войны и привести их к мировому владычеству. Этот прорыв на главном, стратегическом, решающем театре действий и является основной задачей, как уже было сказано, советской классической стратегии.

Удар на этом фронте в этих трудно проходимых горах, лесах, джунглях и степях, будет наносить, прежде всего, советско-китайская масса пехоты, поддержанная русско-монгольской конницей, танками и воздушным флотом. Сколько атомных бомб надо будет сбросить на этих необъятных пространствах и решится ли на это американский Генеральный штаб? А если решится, то война пойдет на уничтожение, и что же после огневой войны будет делать американское золото и колоссальная англосаксонская промышленность? С кем торговать и от кого покупать? Это будет проблема последующей «холодной» войны, когда избитые, изнуренные и обнищавшие народы Востока, а может быть, и не только Востока, начнут искать спасения в новой правде. В этом состоянии обыкновенно глаза устремляют на небо, ибо злоба и ожесточение даст им, по всей вероятности, иное направление. Англосаксы понимают стратегическое значение занимаемой ими сейчас позиции, и вот от чего сравнительно легко, уступая Советам на иных направлениях, здесь проявляют невероятное упорство. Предмостные укрепления, Триест и Греция, стоят очень дорого, но Запад не выпускает их из своих рук, понимая, что это первый шаг к прорыву в направлении Константинополь — Суэц. Попытки Советов продвинуться в Персии в направлении нефти и Персидского залива были ликвидированы англичанами при полной поддержке США. На далеком Востоке Америка упорно защищает свою фланговую позицию в Японии, а Англия — в Гонконге. В Китае англосаксы игру, видимо, проиграли. И плохо обстоит дело в Корее: 80 провинций этой страны подпало под коммунистическое влияние. На границах всех остальных индокитайских государственных образований идут авангардные бои, пока что с переменным успехом. В Европе Атлантическим пактом англосаксы связали в одну оборонительную цепь ряд предмостных укреплений и их оперативные тылы. Начиная с севера — Норвегия, Дания, Голландия, Бельгия, Люксембург с оперативным тылом — Франция, Швейцария и Италия. Главная же линия стратегической обороны и одновременно окружения идет по северным берегам Африки, где, как мы уже говорили, Турция, Греция и отчасти Италия с Испанией и Португалией играют роль оперативных форпостов. Все эти государства в военном отношении не представляют пока что большой по количеству и техническому качеству силы, и без солидной поддержки США и Англии не смогут, конечно, выдержать удара советских сил, предназначенных к действиям на европейском театре.

Рассмотрев в общих чертах задачи так называемой классической стратегии, мы постараемся рассмотреть дальше, что будет делать на полях нашей старой Европы и таинственной Азии стратегия малой войны.

4

Трудно в границах газетной статьи говорить о стратегии малой войны — эта тема читается в течение года на курсах современной военной академии. В трех предыдущих главах мне пришлось несколько раз касаться этого вопроса. Я постараюсь здесь изложить самую, так сказать, сущность стратегии этой войны и ее оперативные задачи и возможности.

Классические Канны являются редко достигаемым образцом военного искусства. В немецкой академии Генерального штаба специально «натаскивали» в этом направлении, и этот метод тактического боя был излюбленным приемом германского оперативного искусства. Глубокий охват обоих флангов противника в Первую мировую войну пехотной массой при поддержке наступающей кавалерии, а во Вторую мировую — танковых армий с моторизованной пехотой доминирующей нитью проходит в маневренный период обоих великих войн. Результатом сжатия охватывающих клещей была цель тактических и оперативных «котлов» на Западном и в особенности на Восточном фронте, которая дала германскому военному командованию целый ряд блестящих побед во время «блитцфельдцугов» ^[10].

Опыт войны показал, что проведение этой операции, если противник недостаточно расстроен предыдущими боями, требует больших жертв и что даже при полной удаче не позволяет продержаться на занятой территории долгое время, то есть не дает желанного тактического углубления предела тактического или оперативного прорыва-охвата. В стратегическом значении воздушные десанты своих войск во вражеской стране вообще не представляют никакой ценности. В стратегии глубина прорыва-охвата разыгрывается на огромных пространствах и, по самой своей сущности, требует долгого времени, а потому не поддержанные населением десантные части будут всегда уничтожены подошедшими резервами. Для расширения предела стратегического наступления необходимо создать в тылу противника солидно организованное восстание, революцию или партизанское движение, поддержанное сбрасываемым десантом своих же регулярных войск, обученных этому делу отрядов, а на введение в бой на глубоких тылах противника — отдельных регулярных частей, чуждых местному населению неприятельских сил. Совершенно правильное понимание этой военной истины и зародило в советской академии Генерального штаба науку о стратегии малой войны. Каждый строевой офицер — командир роты, батальона или полка, и каждый генерал, будь то командир дивизии или корпуса, — знает, что каждое тактическое наступление, даже очень удачно проведенное и поддержанное резервами, постепенно выдыхаясь и захлебываясь, в конце концов останавливается, и требуется много времени и новой подготовки для его продолжения или, вернее, для организации последующего.

Ту же военную истину знает каждый генерал, командующий армией или главнокомандующий фронтом. Верховный главнокомандующий и Ставка часто переживают тот стратегический кризис, который современная военная наука называет кризисом «стратегического предела». По понятным причинам, имея дело с читателем главным образом невоенным, я не могу здесь развернуть современную доктрину предела стратегического наступления. Я надеюсь примером дать читателю почувствовать и практически понять, что Генеральные штабы понимают сегодня под стратегическим пределом. Каждое наступление и каждая кампания имеет свой исторический стратегический предел. Стратегическим пределом всей военной карьеры Наполеона была Москва, и после нее звезда его неудержимо покатилась вниз. Стратегическим пределом военного успеха немцев в Первой мировой войне была река Марна, и все, что было потом — это только попытка во времени выиграть то, что было окончательно проиграно на полях сражений. Стратегическим пределом германского наступления во Второй мировой войне были Сталинград и Эль-Аламейн в Африке. Дальнейшее положение могло спасти только новое решающее оружие, но продукция его не успела развернуться до весны 1945 года.