Последняя реликвия - Эдуард Борнхеэ Страница 22
Последняя реликвия - Эдуард Борнхеэ читать онлайн бесплатно
— Против самой большой беды есть средство.
— Какое же? — Гавриил даже перестал жевать.
— Добровольная смерть!
— Ах, это!.. Смерть — довольно горькое лекарство, фрейлейн Агнес.
— Я скорее бы умерла тысячу раз, чем…
— Чем стали бы женой эстонского или латышского крестьянина? — подхватил Гавриил, так как Агнес замолчала, подбирая подходящие слова.
— …чем совершила бы что-нибудь такое, что сама считала бы неправильным и о чем бы после жалела, — с суровой серьезностью добавила Агнес.
— Вышла бы замуж за простолюдина и тем самым уронила честь. Досказывайте же.
Но Агнес молчала.
Гавриил говорил с беспощадностью:
— А что? Разве у молодой эстонской крестьянки не такое же сердце, как у вас? Или у нее вместо волос растет солома? Или она детей своих рожает как-то иначе? Или ей не больно, когда жестокосердный кубьяс [8] порет ее розгами на конюшне вашего отца?..
— Вы можете быть жестоким, Габриэль, — остановила его Агнес. — Эстонских крестьянок никогда не пороли на конюшне моего отца. Я бы такого не позволила. И вообще… у меня бывают сомнения: так ли все справедливо устроено под солнцем? Но что могу я — маленькая птичка?..
У Гавриила появилось такое чувство, будто холодный ветер пахнул ему в сердце и будто в сердце что-то застыло.
«Очень хорошо, — подумал он, — что все это я слышу из твоих собственных уст. Я считал тебя холодной и гордой, но иногда в твоих глазах отражается нечто такое, что противоречит всем моим суждениям и… оставляет надежды, порождает мечты. Впредь буду осмотрительнее… Но какова она! Даже в мужской одежде так прекрасна и чиста, и голос ее так нежен и пленителен. Иначе я бы ее отчитал как следует».
— Господин Габриэль! — голос Агнес отвлек его от мыслей.
— Опять «господин Габриэль»! — покачал он головой.
— Я не могу иначе к вам обращаться; по-моему, вы — все-таки господин. Хотя, я заметила, и хмуритесь, когда я заговариваю об отношениях с людьми низкого происхождения. Так?
— Не без того.
— Вот видите! Я хотя и очень молода, но глаз у меня внимательный и многое подмечает. И вот что я думаю: разве это не удивительно, что я до сих пор не знаю, кто мой случайный спутник? Вы даже не назвали мне своего полного имени.
— К чему вам полное имя человека, с которым вы идете по лесу? — удивился Гавриил, пожимая плечами. — Вы же не спрашиваете полного имени у всякого встречного на дороге. То, что вам необходимо знать, я скажу… Я не из вашего общества, фрейлейн фон Мённикхузен, и потому не могу остаться вашим знакомым. Дня через два мы, Бог даст, доберемся до Таллина и там, у ворот, сразу расстанемся — мы ведь и встретились случайно, и ничем друг другу не обязаны.
— Расстанемся у ворот? Почему вы хотите, чтобы мы расстались? — спросила Агнес, оторопев. — Вы даже не хотите, чтобы я представила вас отцу… с самой лучшей стороны, как своего спасителя?
— Я боюсь, что если вы узнаете, кто я есть на самом деле, то немедленно прогоните меня и проклянете тот час, когда вынуждены были пуститься со мной в дорогу.
— Я знаю, вы — русский шпион, — округлила глаза Агнес.
— О, милое дитя! — только и воскликнул он.
— Ну, это мы еще посмотрим, какое я дитя, — сказала девушка, улыбаясь. — Но кто же вы такой, если не русский шпион?
— Большой грешник, — серьезно и как-то холодно ответил Гавриил. — А если припомнить ваши речи, то я — самый низкий из людей, ибо в жилах моих течет крестьянская кровь.
авриил ошибался, предполагая, что эти слова, как удар грома, поразят гордую баронскую дочь и что, услышав их, она ему слова более не скажет и даже руки помощи его не примет. Вначале Агнес действительно немного смутилась, быть может, даже испугалась, но уже спустя минуту с ласковым недоверием посмотрела Гавриилу в глаза и, улыбаясь, сказала:
— Вы шутите, должно быть?
Гавриил решил, что нужно действовать еще резче. Он испытывал странное желание показать этой высокородной девице, что он гордится своим происхождением — пусть оно и низкое с точки зрения баронов.
— Я не только из крестьянского сословия, — сказал он жестко, — но моя мать была дочерью эстонского крестьянина, то есть крепостного, из тех, что сотнями из года в год гнут спину на вашего отца и на вас самоё. Так что я потомок крепостного раба. А вы таких презираете.
— Почему вы стараетесь себя принизить? — спросила Агнес подавленно. — Слабо верится в ваши слова. Я стараюсь верить тому, что вижу, а не тому, что слышу.
— Я вовсе не стараюсь себя принизить, — сухо возразил Гавриил. — Вы изволили знать, кто я такой, и я исполняю ваше желание. Однако вы глубоко ошибаетесь, думая, что я стыжусь своего происхождения. Нисколько! Я горжусь тем, что в моих жилах течет кровь доблестного, но несчастного маленького народа. Разве может быть для меня позором то, что предки мои были насильственно обращены в рабство? Если человек без всякой вины попадает в тюрьму, разве это позорно?.. Вы сами еще вчера были богаты и свободны, как королевна, а сегодня вы несчастная беженка без талера в кармане и с очень призрачным будущим. Так разве вы себя за это презираете?
Агнес не нашлась, что ответить. Она вообще была поражена тем внутренним порывом, что увидела сейчас в своем спутнике.
Он между тем продолжал:
— Мои предки отважно сражались за свою свободу. Дух вольности и поныне не угас в их потомках. И если эст смотрит в землю и послушно исполняет повеления господина, это не значит, что он покорен навсегда. Свободомыслие всегда присутствует в нем. Дайте ему время!.. Мой дед возглавлял отряды крестьян, которые шестнадцать лет тому назад были грозой для немецких рыцарей. Вы хотите признаний, фрейлейн Агнес? Извольте!.. У вас есть причина еще сильнее ненавидеть меня, нежели презирать. Ведь это именно от руки моего деда пал в битве при Колувере отец вашего жениха, Иоганн фон Рисбитер. Крестьяне тогда не добились успеха. Они проиграли битву, многие с честью в ней полегли. Дед мой попал в плен и по приказу вашего дорогого отца был как мятежник предан мучительной смерти. Уж не знаю, какой был приказ вашего отца, но деду моему выламывали руки и ноги. Вам рассказывал кто-нибудь эту давнюю историю?..
Агнес широко раскрытыми глазами взглянула на Гавриила и произнесла, бледнея и запинаясь:
— Вы знали все это и однако же… однако же спасли мне жизнь!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии