Без срока давности - Константин Гурьев Страница 22

— Да что тут ждать? Александра Сергеевича я знал хорошо и, конечно, сделаю все, о чем вы просите.

Похороны прошли торжественно и, пожалуй, даже пышно. Корсаков, оказавшийся кем-то вроде церемониймейстера, все время был в центре событий, и люди, так или иначе, со всеми вопросами обращались к нему. Только сейчас, на похоронах и на поминках, Корсаков смог представить себе размах деятельности Зеленина. На подъезде к кладбищу выстроилось несколько десятков иномарок с тонированными стеклами и персональными водителями. На небольшом пространстве возле могилы было тесно, и отдельные группки по пять-семь человек растеклись по аллейкам и проходам. Все находились в постоянном движении, здороваясь, перекидываясь парой-тройкой фраз и переходя к другой группе.

После того как гроб опустили в могилу, кладбищенские пареньки долго не могли приступить к исполнению своих обязанностей: слишком много людей хотели бросить в могилу горсть земли, пришлось ждать.

Поминки устроили неподалеку, в столовой какого-то концерна, которая вместила всех, без исключения. Не было никакого контроля на входе, что тоже вызывало удивление. Правда, Корсаков заметил, что все коридоры и коридорчики, кроме того, который вел в столовую, наглухо перекрыты, но это уж внутреннее дело фирмы!

Потом, покидая поминальный обед, к нему подходили с выражением соболезнований люди, которые в обычные дни проносятся в затененных авто по осевой линии правительственных автотрасс, и люди, больше похожие на бомжей, каковыми, может быть, и являлись. И каждый говорил от души, говорил искренне, не «для галочки». Многие оставляли визитки, обещая любую помощь. Надо будет все это отдать Дружникову, подумал Корсаков.

После поминок он собрался ехать домой, когда Дружников окликнул его. Сегодня он опять удивил Корсакова. Спокойный, выдержанный и деловой, он никак не походил на сына, хоронящего отца, и уж тем более на человека, который несколько дней назад вечером сидел и пил водку на кухне у Корсакова. Он подхватил Корсакова за локоть, отвел в сторону.

— Во-первых, огромное вам спасибо, Игорь. По-моему, все прошло очень хорошо, достойно. Во-вторых. Сейчас не время и не место, поэтому назначьте сами, когда нам увидеться. Я бы предложил встретиться на квартире отца. Там поймете — почему. А сейчас — возьмите.

Он протянул конверт и, увидев недоуменное выражение на лице Корсакова, решившего, что ему дают деньги, спохватился:

— Да вы с ума сошли, Игорь Викторович! Это письмо отца, адресованное вам. Прочтите — и вы многое поймете.

Письмо было кратким, деловым, но содержание его пробудило в Корсакове самый настоящий азарт!

«Друг мой, Игорь!

Если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет в живых. Этого не избежать никому, и я не первый и не последний. Следовательно, нет причин для долгой печали. Скорее это — повод для грусти и памяти, согласны?

Прежде всего, хочу поблагодарить вас за ту роль, которую вы сыграли в отыскании наследников Николашки Романова. Я уж буду называть его так, как приучен, хотя личной злобы к нему не испытываю, поскольку не имею для нее никаких оснований. Просто жаль, что в нужный момент у власти в России оказался человек, совершенно для этого не подготовленный. Но это уже — лирика и наша российская традиция.

Кстати, его внук произвел на меня благоприятное впечатление. Он — человек разумный и мог бы, при некотором стечении обстоятельств, встать во главе какого-нибудь историко-патриотического объединения, чтобы привести в порядок смятенные умы наших современников, вдруг поверивших в то, что монархия может спасти Россию. Впрочем, это тоже лирика.

Теперь о просьбе. Письмо это передаст вам мой сын, с которым вас, как мы выяснили, познакомило то же самое дело Романова — Лопухина.

Дело в том, что по роду своих занятий я долгие годы, даже десятилетия, собирал самые разные документы и воспоминания, в которых зафиксированы многие стороны деятельности наших спецслужб. Собирательство это, разумеется, было совершенно тайным, поскольку и описываемая деятельность была совершенно секретной. Любая информация могла бы, и, конечно, может еще, вызвать скандалы и серьезные последствия не только в России, но и за ее пределами.

Возможно, не произойди в стране такие перемены, и мы спокойно бы сидели, играя в домино. Но вы сами видите, как все изменилось. Пришлось меняться и нам, старикам. Понимая, что с нами уйдет в небытие и огромное знание, мы постарались внести свой посильный вклад в сохранение нашей истории. Поверьте, что нет абстрактной истории. История — это всегда люди.

Вам известно, что многие страницы нашей истории в последнее время представлены взглядами только с одной стороны, тогда как другая сторона будто бы никогда и не существовала. Оставшись не у дел, мы решили объединиться, чтобы собрать свидетельства, которые, нам хотелось бы верить, помогут вернуть доброе имя многим людям и временам в истории Отечества.

Должен сказать, что мы не были первыми, кто пришел к такой мысли. Наши коллеги давно начали эту работу, но только мы пришли к мысли о необходимости предать суду общественности кое-что, собранное нами. Прошлое подобно той самой травинке, которая пробивается сквозь асфальт. Прошлое всегда откроется, но важно, чтобы кто-то захотел его, это прошлое, увидеть и понять.

В силу своего представления о степени важности я и мои ближайшие товарищи каждому собранному нами архиву придавали определенную степень секретности. Признаюсь, что были документы, которые мы, по общему нашему решению, просто-напросто уничтожали, чтобы не подвергать риску ни людей, ни страну. Все остальные находятся в надежных местах под надежным контролем.

Вы понимаете, что такая работа не может зависеть от жизни и смерти одного человека, поэтому моя смерть мало что изменила в большом, так сказать, глобальном смысле. Однако некоторые последствия неизбежны.

Дело в том, что некоторые дела из наших архивов со временем потеряли актуальность и могут быть тем или иным образом обнародованы. Прочитав ваш газетный рассказ о тех событиях, в которых я и сам, благодаря случаю, принял участие, и, учитывая мнение моих коллег, я прошу вас принять от нас скромный подарок в виде нескольких дел, с которых мы решили снять пелену секретности.

Документы вам отдаст Феликс, мой милый мальчик, перед которым я так виноват…

Еще раз спасибо за знакомство и сотрудничество, искренне ваш Зиновий Абрамович Зенин (это — мое подлинное, а не конспиративное имя). Прощайте».

Ждать было некогда. Стало ясно, что встреча с Дружниковым необходима, и чем скорее, тем лучше. Дружников на предложение о встрече отреагировал так же активно, и Корсаков немедля ни минуты отправился к нему.

В квартире сразу прошли в тот самый кабинет, где Корсаков беседовал с Зелениным. В кабинете все было по-прежнему, даже красивая коробка, в которой Зеленин хранил папиросы, которые сам любил набивать табаком, стояла на своем обычном месте. Дружников взял со стола лист бумаги:

— Это список тех самых дел, которые уже принадлежат вам. Просто по объему они так велики, что унести все сразу вы не сможете. Впрочем, может быть, не все они вас заинтересуют. Читайте и смотрите.