Далекие берега. Навстречу судьбе - Ромэн Сарду Страница 22

Томас нашел в себе мужество освободиться от тиранической власти отца и поселиться вместе с семьей на острове Томогучи после того, как однажды, мечтая об экспедициях, он вдруг явственно осознал свою миссию, которая наполнит его жизнь новым смыслом: он должен был пройти по Саванне и Чаттахучи, чтобы собственными глазами увидеть все становища, все деревни местных индейцев, собрать их знания, рассказать об их образе жизни словами, понятными христианам, и покончить с предрассудками, замутившими разум англичан.

«Мы порабощаем индейцев, делая их зависимыми от нашего огнестрельного оружия и крепких алкогольных напитков. Мы душим их все более обременительными кредитами. Настанет день, когда у них не будет иного выбора, кроме как учинить бунт. Они сумеют преодолеть межплеменную вражду, и тогда они, превосходящие численностью англичан и французов в тысячи раз, перебьют всех нас».

Ранним утром 7 марта 1709 года, в день великого отъезда, семья Ламаров с острова Томогучи, взяв с собой еду и инструменты, села в пирогу. Томас начал грести.

Первой на их пути была деревня йео.

Ни Томас, ни Китги не собирались там останавливаться.

Когда они проплывали мимо деревни, полтора десятка йео сбежались на крутой утес, возвышавшийся над рекой, чтобы посмотреть на пирогу.

Вскоре появился и вождь Таори.

Пирога устремилась в девственные просторы прибрежных равнин, окаймленных красными кедрами и кипарисами, большинство из которых были покрыты прядями серого мха, спускавшимися до медно-красной поверхности реки.

Заросли лиан, над которыми возвышались дубы, образовывали непреодолимые изгороди на обоих берегах. День встречался с ночью: Саванна, словно золотистое зеркало, отражала солнечный свет, в то время как лес утопал в темноте.

Если не считать ночных привалов в случайных местах, первую настоящую остановку Ламары сделали через пять дней. Томас и его родные посетили деревню индейцев паллачула, расположенную на северном берегу реки в двадцати километрах от острова Томогучи.

Из шестидесяти паллачула, живших в деревне, около десятка индейцев были воинами. Томасу и его семье был оказан радушный прием. Англичанин, в совершенстве говоривший на языке индейцев, мгновенно сумел вызвать к себе их расположение. Когда индейцы угостили Томаса ромом, он, желая показать им, что ром низкого качества, плеснул немного в костер, из-за чего полено стало мокрым. Затем Томас вытащил свою флягу и сбрызнул ромом то же самое место: языки пламени взвились вверх, к ужасу индейцев.

— Ваш ром разбавлен водой. Когда вы имеете дело с англичанами, всегда проверяйте, что они вам продают.

Томас внимательно слушал индейцев, которые рассказывали ему о своих обрядах, а также местные легенды.

Ламары увезли с собой значительные запасы продовольствия.

Следующую остановку Ламары сделали примерно через пятьдесят километров, в Парачоколосе, городе индейцев племени апалачикола. Местный диалект был основан на языке хичити, и, сколько помнили себя индейцы, ни одному белому человеку не удавалось освоить их диалект. Томас произвел фурор, все хотели обменяться с ним несколькими словами. Индейцы устроили праздник, во время которого длинные речи перемежались рассказами об охоте и войнах. Заклинатель судеб согласился показать Томасу редкую реликвию: рукопись, написанную красной и белой краской на коже буйвола. Это был миф о Кашите, повествующий о возникновении великого народа маскоги в день, когда «мир открыл свои потаенные большие ворота, ведущие на Великий Запад». Томас с воодушевлением расшифровывал рукопись. Заклинатель судеб позволил ему сделать копию.

Набравшись терпения, Ламар принялся за дело. Внезапно он открыл в себе дар рисовальщика.

Через десять дней они покинули апалачикола. Ламар увозил с собой свое первое сокровище.

Саванотаун возвышался между Спирит-Кри и Батлер-Кри. Когда-то эта крупная фактория была деревней весто, однако затем шауни, которых англичане снабжали оружием, вытеснили ее обитателей с насиженных мест.

Этот участок реки играл основополагающую роль в жизни всей провинции Каролина. Больше нигде нельзя было столь легко переправиться через Саванну. Это был идеальный брод. В лучшем случае он служил местом, куда кри и чероки пригоняли пойманных индейцев других племен, а в худшем мог стать вражеской переправой, если у испанцев и французов возникло бы желание силой взять Чарльзтаун. Англичане должны были любой ценой удерживать Саванотаун в своих руках.

В Саванотауне Томас Ламар познакомился со старым рейнджером, разбогатевшим на торговле лошадьми, Эдвардом Бакли. Томас долго расспрашивал старика о Генри Вудворде, своем герое, с которым Бакли, по его словам, встречался, а также о французе Жане Кутюре. Томас показал Бакли копию, сделанную со священной кожи, на которой была запечатлена легенда о Катите.

— У вас очень изящная манера письма, — похвалил Томаса Бакли. — Это очень ценно! Если бы у меня был такой же дар записывать все, что я видел в своей юности! Я приветствую ваше желание проплыть по Саванне и Чаттахучи. Вы постигните смысл многих индейских понятий, которые трудно сформулировать на английском языке. Не упускайте ничего из вида и все записывайте. А главное, зарисовывайте все мельчайшие детали, которые поразят ваше воображение. Это будет ценным достоянием для будущих поколений.

Бакли дал Томасу внушительную пачку белой бумаги.

— Удачи вам, Томас Ламар.

Пирога небольшого семейства вновь поплыла вверх по реке. Теперь им пришлось бороться с порогами и водопадами, возникавшими там, где прибрежные равнины упирались в плато Пьемонт. Ландшафт изменился. Появились мириады холмов, порой увенчанные гранитными скалами. Земля стала глинистой. Именно эта красная глина придавала водам Саванны медный отлив.

На пути Томасу встретилось около десятка индейских деревень. Во многих из них жили кланы кри, пришедших к границам земель аппалачей в надежде получить выгоду от торговли с англичанами Каролины.

Каждый раз Ламар видел одно и то же: все было готово для охоты и войны. Охота определяла достоинство мужчины, а война — достоинство клана. Охота обогащала людей. Война же обеспечивала власть клана над той или иной территорией. В структуре общества главную роль играли женщины: принадлежность к племени определялась по материнской линии.

Томас посетил ючей, аппалачей, встретился с осочи и таматли, следующими по охотничьим тропам вдалеке от своих деревень.

Где бы они ни находились, каждый вечер, пока Китги готовила ужин, Томас неуклонно следовал совету Бакли и записывал все, что увидел за день.

Все имело значение: численность воинов, шаманов, женщин и детей в каждой деревне, их положение в обществе, происхождение, многочисленные имена, разветвленные и порой запутанные родственные связи, определявшие политику межплеменных союзов, особенности вспашки полей, питания, военного снаряжения, ритуалов и способов их проведения, имена вождей как нынешних, так и прежних.