Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938 - Александр Зданович Страница 21

Справедливости ради следует сказать об активной работе Пестковского по раскрытию ячеек ПОВ в Вильно. Процитируем соответствующий фрагмент его доклада следственной комиссии. «В середине марта, — писал Пестковский, — с помощью агента в ПОВ (бывшего польского легионера. — А.З.) приступили к ликвидации польской военной организации. В ночь с 13 на 14 марта арестовали около 20 человек из числа интеллигенции и буржуазии, а также офицеров Красной армии, состоящих в связи с легионерами». Сотрудникам ^[155] Особого отдела удалось обнаружить много удостоверений личности, контрреволюционные воззвания, военные документы. Среди арестованных оказались: назначенный польскими военными властями комендантом Вильно Пан-Помарницкий, делопроизводитель штаба 1-й бригады Западной дивизии Маевский (агент ПОВ), содержательница главной конспиративной квартиры Шиманская, командир корейской роты Западной дивизии Трачик и др. После завершения удачной операции Пестковский уехал в Москву с отчетом, а работа Особого отдела практически остановилась.

На заседаниях правительства шли дебаты по поводу подчиненности Особого отдела ЛитБела. Отсутствие четко определенной схемы негативно сказывалось на комплектовании его кадрами, финансировании и постановке задач. Победили те, кто стоял за передачу отдела из Наркомата юстиции в НКВД. Это было перед самым захватом города поляками, и вновь развернуть свою деятельность Особый отдел не успел. Только что назначенный начальником коммунист Ф.М. Сенюта успел лишь захватить с собой кассу отдела и спешно эвакуировался ^[156]. Сохраненные финансовые средства член Совета обороны И. Уншлихт использовал на воссоздание Особого отдела в мае 1919 г. На заседании Совета обороны Литовско-Белорусской Республики 30 апреля 1919 г. было принято решение организовать Особый отдел в преддверии взятия Вильно ^[157]. Учтя организационную неразбериху начала апреля, решили создавать его при Наркомате по военным делам и в обязательном порядке включить в его состав тех, кто уже имел опыт работы в ЧК. Кроме того, члены Совета обороны обратились в ЦК польской Компартии с просьбой выделить для Особого отдела не менее 40 человек, обучающихся в военной инструкторской школе. По настоянию Ф. Дзержинского ЦК РКП(б) 3 мая 1919 г. одобрил образование Чрезвычайной комиссии Литвы и Белоруссии. Первым председателем ее стал В.А. Богуцкий, однако вскоре (не позднее 27 мая) его сменил И.В. Тарашкевич. К 14 мая в составе ЧК Литвы и Белоруссии уже функционировал Особый отдел ^[158]. В число его задач входила и борьба с польской агентурой. Одним из первых дел в этом направлении явились успешная разработка и следствие по факту взрыва моста через реку Плисса. Были арестованы и изобличены польские диверсанты Мочанин и Станкевич. При обыске у них нашли еще несколько подготовленных бомб. Коллегия ЧК приговорила их к расстрелу, и приговор был приведен в исполнение ^[159]. Удалось выявить и захватить склад с оружием, приготовленным для восстания. Во всех этих операциях участвовал инструктор ВЧК Зинде. Одновременно он принимал меры по внедрению в практику работы ЧК Литвы и Белоруссии организационных и оперативных директив ВЧК ^[160]. Специально для получения инструкций и практических указаний в Москву, в ОО при ВЧК, был направлен заведующий местным Особым отделом. Для работы в ЧК ЛитБела из ВЧК командировали опытных сотрудников и их назначили руководить наиболее важными подразделениями: Юридическим, Секретно-оперативным и Особым отделами.

Кроме Минска, особые отделы были созданы в Бобруйске и при Мозырском исполкоме. Этот город был прифронтовым, и там активно работала польская агентура, которая практически свободно переходила демаркационную линию ^[161]. Чтобы воспрепятствовать этому, Коллегия ЧК решила провести регистрацию на территории республики всех, у кого имелись родственники на польской стороне. Эта трудновыполнимая задача на практике была решена лишь частично, но удалось выйти на некоторых интересных в оперативном плане лиц и организовать их разработку ^[162]. Эту работу возглавил новый начальник Особого отдела О.В. Эйдукевич, который позднее станет первым начальником 13-го спецотделения ОО ВЧК в Москве. Это подразделение отвечало за работу против разведок Финляндии, Литвы, Латвии, Эстонии, Румынии и Польши ^[163].

Приведя эти немногочисленные положительные примеры оперативно-следственной работы чекистов Литовско-Белорусской Республики, приходится констатировать отсутствие значимых результатов ввиду воздействия, как минимум, трех факторов: сепаратистских тенденций, организационной неразберихи и явного недостатка сколько-нибудь опытных кадров.

Деятельность руководства ЛитБела в целом, включая и решение задач по обеспечению государственной безопасности, вызывала много вопросов у представителей ЦК РКП(б) и военных структур управления. Так, 13 июля 1919 г. член Реввоенсовета Западного фронта И. Сталин направил в Москву (для В. Ленина и ЦК большевистской партии) телеграмму, фрагмент которой здесь стоит процитировать. «Констатирую, — писал он, — полную ненужность правительства и Минского Совета Обороны, необходимость их самораспущения и вхождения их членов в органы фронта. Члены Литовского и Белорусского правительства выразили полное согласие, требуют лишь согласие Цека партии» ^[164]. Оргбюро ЦК, а затем и Политбюро поддержали предложение Сталина, о чем и было сообщено в Минск 15 июля.

Чтобы подвести некий итог работы спецслужб Литовско-Белорусской Республики за период до взятия поляками Вильно, приведем мнение первого председателя Минской губчека В.И. Яркина. При подготовке материалов по истории КП(б) Белоруссии в 1925 г. он писал: «Я полагаю, этот эксперимент стоил жизни Литовской (Литовско-Белорусской. — А.З.) Республике, ибо после руководства Мясникова Мицкявич-Капсукас не смог справиться с задачей укрепления Советской власти в Литве и организацией борьбы с белогвардейщиной» ^[165]. От себя добавим, что не только с белогвардейщиной, но и с польской разведкой и подпольными ячейками ПОВ на территории ЛитБела.

А теперь рассмотрим, как в 1919 г. развивались органы военной контрразведки в противостоявших Польше войсках Западного фронта. На основании директивы главкома Красной армии от 12 февраля 1919 г. с целью объединения действий советских войск на западном и северо-западном стратегических направлениях на базе Северного фронта был образован Западный фронт (ЗФ) ^[166]. В состав нового фронта вошли 7-я и Западная армии, а также армия Советской Латвии. Считается, что Реввоенсовет фронта действовал более энергично, чем гражданские власти, в деле создания органов контрразведки — особых отделов. Ему якобы не пришлось начинать «с нуля». Как полагает белорусский военный историк М.А. Анисяев, специально исследовавший этот вопрос, костяк кадров Особого отдела Западного фронта составили сотрудники контрразведки Северного фронта ^[167]. По утверждению Анисяева, первым начальником ОО ЗФ стал Ф.Д. Медведь ^[168]. Однако оба утверждения ошибочны. Мне удалось найти материалы, свидетельствующие о том, что в начале 1919 г. отдел Военного контроля Северного фронта был практически разогнан ввиду наличия среди его сотрудников агентуры белогвардейских организаций ^[169]. По этой причине Особый отдел фронта формировался не на базе ОВК, как было на других фронтах, а заново, что называется «на голом месте».