Секретные операции абвера. Тайная война немецкой разведки на Востоке и Западе. 1921-1945 - Оскар Райле Страница 21

При этом адмирал не был ни в коем случае надменным. На своем испанском опыте времен Первой мировой войны он знал о трудностях, которые могли возникать на тайном фронте. Поэтому он относился к своим подчиненным с пониманием и терпением, если замечал, что они действительно прилагают все силы для достижения поставленной цели. Если же этого не происходило, адмирал, напротив, мог сильно разгневаться и стать непреклонно жестким, в особенности против тех из своих офицеров, которые поступали наперекор его указаниям в соответствии с его представлениями о чести. Хотя он и был одним из самых добродушных людей, с которыми мне приходилось встречаться.

Канарис точно знал, какое значение для его страны может иметь хорошо функционирующая секретная служба и что в этой тяжелой работе важные результаты никому не падают с неба без труда. Он много требовал от своих подчиненных. Кто не соответствовал его требованиям, должны были рассчитывать на увольнение из абвера.

Канарис не терпел любую излишнюю помпезность. Скромная обстановка его бюро на улице Тирпицуфер, 74–76 была лучшим свидетельством тому. В помещении среднего размера стояла только самая необходимая мебель. Было похоже, что ее собрали из старых фондов. На стенах висели фото его предшественников и портрет генерала Франко, кроме того, несколько огромных географических карт. Самыми примечательными были два предмета на письменном столе адмирала. Взору посетителя представала миниатюрная модель крейсера «Дрезден», на котором Канарис участвовал в сражениях у Коронеля и Фолклендских островов. Далее на каменной плите стояли бронзовые скульптуры, простой символ любой секретной службы: три обезьянки, одна из которых, приложив руки к ушам, внимательно прислушивается, другая зорко разглядывает даль, а третья руками прикрывает рот. Служащие в секретной службе должны держать открытыми глаза и уши, но уметь молчать.

Кто близко не знал Канариса, поражался тому, с какой энергией, деловитостью он взялся за работу на новом посту. Там, где это было важно и где он мог действовать самостоятельно, адмирал отступал от своей привычной скрытности и мог быть необычайно красноречивым и изобретательным, преследуя поставленные перед собой цели.

Как одну из важнейших, персонально на него возложенных обязанностей, адмирал рассматривал установление и поддержание дружественных связей с влиятельными людьми в правительствах и разведслужбах причастных и нейтральных стран. Поэтому он совершал множество поездок, посещая нужных людей и консультируясь с ними, каким образом сообща можно было бы достичь определенных целей. При этом лингвистически одаренный адмирал проявлял такие дипломатические способности, что завоевал за рубежом доверие большого числа ведущих военных и политиков. Среди них, если назвать только некоторых, руководители итальянской разведки Роатта и Аме; венгры Хорти и Хомлок; шеф румынской разведслужбы Морузов; финн Маннергейм; индиец Субхас Чандра Бозе; муфтий Иерусалима и испанский «каудильо», генерал Франко.

Одним из первых результатов этих усилий адмирала, достигнутых уже в 1935 году, была договоренность с руководителями австрийской и венгерской разведок о контрразведывательном сотрудничестве против Чехословакии. В основном оно заключалось в обмене сведениями о военных мероприятиях и замыслах чехов. Знаменательно, что австрийская военная разведка и контрразведка принимала участие в этом сотрудничестве с согласия своего правительства. Постепенно втайне совместные усилия задействованных офицеров трех стран очень скоро распространились не только на контрразведку чешского шпионажа, но и на разведку целей в Советском Союзе.

Майор граф Маронья – Редвиц ^[20], руководитель отдела абвера в Мюнхене, получил задание в этом сотрудничестве контролировать соблюдение германских интересов. Два года спустя, примерно в середине 1937 года, обычный обмен сведениями трех разведок происходил через военных атташе. Обсуждение и обработка принципиальных вопросов и важных контрразведывательных и разведывательных мероприятий, само собой разумеется, как и прежде, оставались в ведении специально назначенных лиц.

Многочисленные поездки адмирала к своим друзьям и коллегам в Вену, Рим, Будапешт, Бухарест, Мадрид, Хельсинки и другие столицы дали еще и другие важные результаты. Прежде всего они служили укреплению дружественных связей с соответствующими странами. Впрочем, в доверительных разговорах с иностранными политиками и специалистами Канарис узнавал много полезного.

Но адмирал сразу же после занятия поста деятельно принялся за строительство структуры руководимой им службы. Как старый специалист и совершивший дальние походы морской офицер, он знал: германский абвер по сравнению с мощными кадрами разведок Великобритании, Франции, Советского Союза, Польши и других стран состоит из крайне маленькой горстки мужчин и женщин, которые к тому же совершенно недостаточно оснащены. Таким образом, следовало привлечь больше кадров и найти средства.

Общие тенденции развития Германии совпадали с этими устремлениями адмирала. 16 марта 1935 года Гитлер ввел всеобщую воинскую повинность. В ходе строительства вермахта в 1935–1936 годах в результате этого возникли штабы корпусов в Кёнигсберге, Штеттине, Берлине, Дрездене, Штутгарте, Мюнстере, Мюнхене, Бреслау, Касселе, Гамбурге, Ганновере, Висбадене и Нюрнберге. В тот же самый отрезок времени были отмобилизованы новые дивизии. Абвер, в свою очередь, использовал благоприятную ситуацию, чтобы при штабах корпусов создать новые отделения абвера там, где их прежде не было, а именно: в Касселе, Гамбурге, Ганновере, Висбадене и Нюрнберге.

Таким образом, к старым восьми прибавилось пять новых отделений абвера. Возросло также и число их сотрудников. Если до 1933 года в каждом отделении абвера в среднем было по четыре – пять человек, то в течение последующих двух лет число их выросло почти в три раза. Впрочем, адмирал Канарис беспокоился о сплошной реорганизации и новом распределении задач подчиненных ему ведомств. В отделах абвера возникли группы I, II и III соответственно структуре отделений абвера ^[21], которые после введения всеобщей воинской повинности подчинялись имперскому военному министерству, до тех пор называвшемуся министерством рейхсвера.

С введением новой структуры начались специализация и новое распределение рабочих задач. Хотя группы I отдела абвера сохранили свои старые задачи военной разведки стран потенциального противника, но в последующем они должны были включаться в работу гораздо основательнее. Потому внутри этой группы создавались секторы IH, IL, ITLw, IM и IWi. Соответственно в каждой стране, подчиненной конкретному отделу абвера, требовалось разведывать следующие сферы: