Новые тамплиеры. Духовники "черного ордена" - Андрей Васильченко Страница 21

Несмотря на то что роман Херндля был художественным произведением, в нем имелось множество вполне документальных описаний. Поскольку роман был опубликован в 1909 году, то можно предположить, что он был написан в 1908 году, то есть именно в то время, когда Ланц-Либенфельс вывесил над замком Верфенштайн знамя со свастикой. Достоверность этого описания подтверждается тем фактом, что в нем достаточно точно воспроизведен герб Либенфельсов (серебряное крыло на красном поле). Широкие круги общественности могли узнать о нем только из некролога, написанного Теодором Чеплем (фра Дитрих). Однако Франц Херндпь едва ли мог быть посвящен в такие детали в 1908 году. А это позволяет предположить, что он описывал события и вещи, которые происходили в действительности, а не были плодом его художественной или литературной фантазии.

Что же мог означать флаг? Если применять геральдические принципы, то золотое полотнище могло означать вечность, лилии были символом (расовой) чистоты, а свастика — знаком пробуждающихся ариогероев. Свастика также неоднократно использовалась для орнаментального украшения титульных страниц журнала «Остара». В качестве примера можно привести выпуски 19/20 (январь 1908 года), 37, 38 и 40 (1910 год). В связи с этим имеет смысл задаться вопросом, что же значила свастика для «новых тамплиеров»? Нельзя не отметить, что вначале Ланц-Либенфельс отдавал предпочтение в качестве символа ордена именно свастике, но затем она была почти полностью вытеснена опорным («тевтонским») крестом. Если Ланц-Либенфельс первым стал использовать знамя со свастикой, то это не означало, что он первым стал придавать исключительное значение этому символу. В этом отношении у него было два предшественника. В Австрии свастику «смыслом своей жизни» сделал Гвидо фон Лист, а в Мюнхене — философ Альфред Шулер. Из сведений, которые оставил Людвиг Клагес, один из участников кружка «мюнхенских космистов», лидером которого был Альфред Шулер, мы можем узнать, что еще в 1895 году Шулер предполагал защитить диссертацию, посвященную исключительно свастике. Позже он сделал этот символ предметом своих докладов и дискуссий, которые происходили в мюнхенском кружке.

Людвиг Клагес писал: «Например, Шулер уже в 1895 году предполагал раскрыть, обнаружить суть гамматического креста, который он предпочитал назвать индийским словом „свастика“. Он полагал его центральным символом доисторического человечества. До самого конца жизни он предпочитал придерживаться трактовок, присущих для его же собственного учения, которое он именовал „внутренним восприятием“». Впрочем, Шулер никогда не поднимал знамени со свастикой. На этого философа как возможного предвестника германского национал-социализма впервые обратил внимание Вильфрид Дайм, посвятив ему пару страниц в своей книге про Ланца-Либенфельса. Однако куда большее внимание Шулеру было уделено в современной работе Франца Вегенера «Альфред Шулер — последний немецкий катар». Если говорил, о кружке «мюнхенских космистов», который сложился вокруг Шулера, то в него кроме Людвига Клагеса входили: Теодор Лессинг, Стефан Георге, время от времени там появлялся Райнер Мария Рильке. Альфред Шулер выступал в роли «мастера» и провидца, способного погружаться в прошлое, что в некоторой мере роднило его с Ланцем-Либенфельсом. Однако нельзя не отметить, что в начале XX века кружок космистов распался, дав начало целой плеяде мюнхенских интеллектуальных и философских объединений («кружок Стефана Георге» и т. д.). Несмотря на то что в литературе последних лет высказываются версии о том, что Альфред Шулер мог встречаться с Гитлером, до сих пор не обнаружено никаких сведений, подтверждающих версию о том, что Шулер мог поддерживать связь с Ланцем-Либенфельсом или Гвидо фон Листом. В любом случае именно Шулер со своей антисемитской философией подготовил мюнхенских интеллектуалов к восприятию националистических и расистских идей.

Можно предположить, что Ланц-Либенфельс предпочитал ориентироваться на трактовку свастики, которая в свое время была предложена Гвидо фон Листом. Тот же в своей работе «Иероглифическая письменность ариогерманцев» писал следующее: «Вторым ур-глифом (древним тифом) является „фюрфос“, то есть „огненное зачатие“, высший священный и тайный знак арманизма, который может именоваться гамматическим крестом или свастикой. Название „свастика“ происходит с санскрита (свасти — счастье), но находит отголоски в имени литовского божества огня „Свайстикс“. Это слово возникло из двух древнеарийских корней: „ту“ и „аск“, что при дословном переводе может означать: нарастающее действие! Следовательно, это слово имеет то же самое происхождение и то же самое толкование, что и имя божества „Туис-фо“. Так как теперь глиф „туаск“ или „свастика“ в качестве священного знака „Туиск-фо“ может получить расширенную трактовку, он может быть связан с другим именем — „Фюрфос“. Он может восприниматься как глиф стихии огня. Таким образом, он символизирует Муспельхейм, равно как и Сутура, то есть имеет отношение к драконам, саламандрам и прочим существам огненной стихии».

В указанном трактате автор почти никак не увязывает свастику с германским наследием. В другом месте той же самой книги Гвидо фон Лист обращает внимание на то, что свастика обладает «крыльями», в противоположность стрелкам часов указывая на левое вращательное движение. Гвидо фон Лист писал: «Демонический огонь возмущения, который с вулканической силой сметет препятствия, если те мешают возрастанию новых идей. Его тиф — это нарастающее вращение, которое во время Крестьянской войны использовалось под условным названием „плужного колеса“. Поэтому знамена крестьян именовались „колесными знаменами“, а предводители крестьян „радельсфюрерами“ („зачинателями движения“). Этот знак вращения развился из символа „дорожного перекрестия“ и „фюрфоса“. Он символизирует собой вращающийся огонь, при помощи которого жрецы и друиды порождал священный огонь».

Несмотря на то что подобные трактовки выглядят несколько странноватыми, они при последующей научной проверке оказались волне достоверными, что указывает на наличие у Гвидо фон Листа хорошо развитой символьной интуиции. Однако в рамках данной книги нас должно интересовать не идейное наследие Гвидо фон Листа, равно как и то, что он говорил, а исключительно только то, что использовалось из его наследия «новыми тамплиерами». В данном случае Ланца-Либенфельса мог привлечь другой отрывок из книги фон Листа «Иероглифическая письменность ариогерманцев». В нем говорилось: «Пятый из этих глифов, головной глиф, является самым священным из знаков арманизма. Это — „говорящая голова“, которая в современной геральдике превратилась в „мальтийский крест“ или „крест ордена иоаннитов“. Эта „говорящая голова“ возникает, если соединить в единую фигуру восходящий и нисходящий „фюрфос“, в результате чего возникнет этот специфический крест… Название глифа „говорящая голова“ делает любые комментарии излишними, так как этот знак представляет собой концентрацию духа через все агрегатные состояния материи вплоть до земельной стихии, после чего следует повторный распад до элементов чистейшего духа».

Скорее всего, именно этот отрывок из книги Гвидо фон Листа должен был очаровать Ланца-Либенфельса, который всегда был склонен к гностическим идеям, кои он пытался увязать с германскими традициями. В данном случае левосторонняя свастика должна была символизировать собой превращение духа в плотную материю, а правосторонняя свастика, напротив, восхождение материи до уровня духа. Эта идея не раз повторялась близким другом Ланца-Либенфельса Фроди Ингольфсоном Берманом. В частности, эти идеи были изложены в статье 1929 года, которая называлась «Из трещин земли в свет асов». Можно предположить, что «новые тамплиеры» воспринимали восходящую свастику как символ жизни, а нисходящую — как символ смерти. Подобное предположение косвенно подтверждается изображением, которое содержалось в «Имагинариуме», специальном альбоме, который был выпущен «Орденом новых тамплиеров». В нем можно было найти изображение надгробия. Подпись к иллюстрации гласила: «Старейшее из современных надгробий со свастикой на могиле супруги фра Георга (Хауэрштайн, f 1914)». На надгробии можно увидеть левостороннюю свастику, в то время как на знамени «Ордена новых тамплиеров» был изображен символ, вращающийся вправо. Совмещение этих двух символов могло дать изображение опорного («тевтонского») креста, который мог трактоваться как гностический символ, обозначающий и нисхождение духа в материю, и восхождение материи к духу. Если «говорящая голова» была для Гвидо фон Листа одним из важнейших символов (глифов), то «тевтонский» крест в его гностической трактовке мог являться символом мировоззрения Ланца-Либенфельса.