Великий розенкрейцер - Всеволод Соловьев Страница 21
Великий розенкрейцер - Всеволод Соловьев читать онлайн бесплатно
Перед ним была Зина, она в это время, выйдя от отца Николая, высматривала свою карету, остававшуюся на улице и почему-то отъехавшую довольно далеко от ворот.
– Вы здесь?.. Каким образом?.. – спросил он, и голос его дрогнул, и в глазах сверкнула радость, но он не дал себе отчета ни в смущении своем, ни в своей радости. – Да к чему я спрашиваю, – продолжал он, – вы были у моего брата… Николая…
– Брата?
Она подняла на него изумленные глаза.
– А вы не знали, что Николай брат мне, двоюродный, что мы с детства были вместе, вместе выросли? И он не сказал вам этого?
– Нет, князь, он не сказал мне… Боже мой, как это хорошо, как я рада!
Она ничего не понимала, не могла сообразить, как такое может быть, но вот оно так – и большая радость наполняет ее. Вообще Захарьев-Овинов увидел в ней большую перемену. Он мог убедиться, как послушно ее душа исполняет его приказание. Она его не боится, она глядит ему прямо в глаза своими ясными, детски-чистыми глазами. Неуловимая, покинувшая его греза, блаженство и теплота на миг вернулись в его сердце. Но это слишком долго одинокое, охладевшее сердце все еще само себя не понимало и отдаляло свое выздоровление, свое возрождение. Он все еще считал себя ее будущим путеводителем, охранителем, наставником, отцом и братом и в своей гордыне не понимал, что сам должен умолять ее поднять его, спасти и исцелить…
– Я радуюсь нашей встрече, – сказал он, сжимая ее руку. – Завтра я уезжаю за границу и на довольно долгое время.
Она испуганно на него взглянула, сердце ее почти перестало биться. Но это был один миг, ей вспомнились слова отца Николая – и спокойствие вернулось к ней.
– Но я вернусь, я вернусь, – продолжал он. – Мы будем встречаться, мы встретились не случайно.
Он сказал ей то, что ей надо было от него услышать.
– Прощайте, – серьезно и спокойно произнесла она. – Когда вы будете далеко, там, куда вы едете, иногда вспоминайте обо мне… я буду за вас молиться…
Ее карета подъехала. Миг – и она уж захлопнула за собою дверцу.
Она уехала. Ему захотелось вернуть ее, сказать ей что-то очень важное, необходимое. Ему захотелось ослушаться старца, не уезжать… Но он отогнал от себя все это…
На следующий день все было готово к его отъезду. Он пришел проститься с отцом и застал у него отца Николая. Старый князь был с виду спокоен и довольно бодр.
– Куда ты едешь – не спрашиваю, – сказал он, – это не мое дело, но желал бы знать, когда вернешься.
– Я напишу вам об этом, батюшка, теперь же сам еще определить не могу. При первой возможности приеду.
– Я буду ждать тебя, – со вздохом произнес князь.
– Вот и он тоже говорит, что придется мне тебя дожидаться… Дай-ка Бог, поскорее бы! – прибавил он, кивнув на отца Николая.
Тот смотрел на брата очень внимательно, прямо в глаза, будто стараясь прочесть в них. И он прочел.
– Может, наш князь вернется и скорее, чем сам думает, – сказал он и подошел прощаться.
Старый князь почувствовал что-то новое, необычное, когда сын целовал его руку. Это было не прежнее холодное прикосновение. Отец Николай тоже почувствовал теплый братский поцелуй на губах своих.
– Я бы остался, хотелось бы остаться, да ехать необходимо! – невольно вырвались эти слова у Захарьева-Овинова, когда он выходил из отцовской спальни.
Как это было на него не похоже! Старик и священник переглянулись.
Осеннее, но все еще теплое солнце заливало улицы Страсбура. По направлению к Кольскому мосту стремились толпы народа. На самом мосту и на набережной замечалось необыкновенное оживление. Из окрестных ресторанов и кабачков была вынесена, кажется, вся мебель, и каждый стул отдавался внаем за большую плату. Сразу никак нельзя было понять, что это такое происходит, только на всех лицах ясно читались возбуждение, любопытство и ожидание.
Мужчины и женщины, собираясь в кучки, вели между собою оживленную беседу. Вслушиваясь в эти разговоры, можно было наконец мало-помалу понять, что кого-то ждут, кто-то должен въехать в город через Кельский мост.
В одной группе собралось несколько пожилых людей, и скоро к ним подобрался старик, очень бедно, даже чересчур бедно одетый, с трясущейся головою, с бегающим не то пугливым, не то дерзким взглядом. Он некоторое время стоял, вслушиваясь в разговор. Важного вида человек, одетый во все черное, объяснял:
– Проникнуть в эту тайну мудрено, но нет сомнения в том, что он делает людям столько добра, сколько давно никто не делал. Да, добро, им делаемое, так велико, что нельзя его признать иначе как за доброго гения…
– Что же говорят о нем? Кто он такой? – раздалось сразу несколько голосов.
Говоривший глубокомысленно пожал плечами.
– Кто он! Этого никто не знает. Он совершает чудеса, у него, говорят, бывают небесные видения, он беседует с ангелами…
– Беседует с ангелами! – внезапно оживляясь и трясясь всем телом, вдруг воскликнул бедно одетый старик. – Сколько лет этому человеку? Ради Бога, сколько ему лет?
– Сколько лет! Да, может быть, столько, сколько нашему отцу Адаму или графу Сен-Жермену! – с усмешкой отвечал ему сосед. – Чего тут спрашивать о его годах, разве для таких необычайных людей, для таких благодетелей человечества существуют метрические записи? У подобных людей нет возраста или, вернее, им столько лет, сколько они желают, чтобы казалось. Многие говорят, что графу Калиостро более трех тысяч лет, но что на вид ему нельзя никак дать более тридцати шести. Вот мы через полчаса, через час сами об этом судить будем.
Но трясущийся старик уже не слышал и отошел от говоривших.
– Тридцать шесть лет… тридцать шесть лет! – шамкал он про себя своим беззубым ртом. – Тому негодяю теперь, должно быть, столько же… И с ним беседуют ангелы… А что, если это он самый и есть? Останусь непременно, я должен его увидеть…
Время проходило. Толпы любопытных густели. Мальчишки то и дело бегали за мост и возвращались с вестями. Вот наконец они бегут, машут платками и кричат во все горло:
– Едут! Едут!
Все устремились ближе к мосту, напирая друг на друга, взбираясь на стулья, ломая их. Раздались женские взвизгивания, послышалась брань, потом все стихло.
За мостом, в залитой солнцем дали, показалось что-то. Что-то двигалось, вот ближе, ближе, теперь уже можно было различить несколько экипажей. Они въехали на мост. Потом показались всадники, целый кортеж… Кортеж приближался. Можно было подумать, что это въезжает в город король – такое множество было экипажей и всадников, прислуга в залитых золотом ливреях, экипажи, нагруженные тюками, и наконец, богатая открытая коляска.
Толпа крикнула в один голос и замахала шапками и платками навстречу этой открытой коляске. В ней важно, с олимпийским спокойствием восседал красивый стройный человек с энергичным лицом и блестящими черными глазами. Одежда его поражала своим великолепием, драгоценные каменья так и сверкали на нем в солнечном блеске. Рядом с ним помещалась прелестная молодая женщина, красота которой спорила с богатством наряда.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии