Иешуа, сын человеческий - Геннадий Ананьев Страница 21

— Держи курс на мыс Кумари. Не обходи и Шри-Ланку.

— Как?! Полкский пролив — самое разбойное место!

— Господь убережет нас от злой напасти.

Капитан хотя и пожал плечами, но в душе несказанно обрадовался: более чем на неделю сократится плавание, а это значит, что купцы, везущие свой груз на паруснике, расплатятся щедрее уговора, да и провизия останется, что тоже даст дополнительный доход.

Без великого опасения капитан изменил курс, тем более что слуги Великого Посвященного (капитан, естественно, не знал об их истинном лице) подтвердили слова своего господина:

— Его волей отведена будет всякая угроза. Он — под дланью Господа своего.

И это было похоже на правду: стоило капитану направить корабль на мыс Кумари, как ветер, словно получив приказ набрать нужную силу, бодро погнал парусник к цели. Вроде бы и впрямь боги благословляли именно этот курс.

На всем пути ветер не изменял ни направление, ни силу, когда же проплывали разбойные места, Иисус неподвижно стоял на палубе часами. Рядом с ним неизменно находились и его слуги. Их тройная воля, их душевная сила оберегали парусник от зла.

Вот и устье Ганга. В какой из рукавов дельты входить — выбор купцов. После короткого совета они определили: к пристаням Дакки.

Иисусу в Дакке делать было нечего, и он повелел слугам нанять небольшое гребное судно, имеющее еще и паруса, чтобы можно было на нем подниматься вверх по Гангу водой, предполагая ускорить тем самым путь к Храму белых жрецов в Джаггернаути; однако слуги, находя различные предлоги (отдых после утомительного плавания, отсутствие наемных речных судов), задерживали Иисуса в одном из храмов в предместье Дакки.

На добрую неделю затянулась задержка, и в конце концов получилось так, что Иисусу пришлось брать в руки посох и подниматься вверх по Гангу берегом. От селения к селению. И в первом же селении, довольно крупном и богатом, он понял, чего ради коротал дни в долгих беседах со жрецами храма и наслаждался покоем: впереди него побежала молва о появлении на священной земле Индии проповедника и Богочеловека, самого молодого из Великих Посвященных.

На всем пути встречали его целыми общинами, и каждый старался прикоснуться к нему, а женщины подносили грудных младенцев для благословения, затем старейшина общины приглашал его к себе в гости.

Нельзя сказать, чтобы Иисус растерялся от столь шумных встреч, но он все же считал, что не настало еще его время проповедовать в народе, веру и образ жизни которого он не знает, поэтому упрекнул своих слуг, распознав их старание предопределить его путешествие и создать ему преждевременную славу:

— Познав тайны Вед, поняв душу народа Индии, я начну проповедовать. Пока же ваши усилия не дают пользы.

— Промысел Всевышнего, — прозвучал ответ. — Он благословил жрецов храма, где ты отдыхал после морского плавания, на восславление тебя. Да и сами жрецы в беседах с тобой поняли твое величие.

Иисуса не проведешь льстивостью, он понял лукавство слуг, но, поразмыслив, решил не обижать их — они же проявляли старание ради него, Иисуса. Придется, значит, смиренно принимать почести на всем пути.

Иисус все же решил начать проповедовать. Проповедовать неоспоримые истины для всех живущих на земле народов: словом Всевышнего наставлять встречавших его на путь добра, справедливости, учить понимать то, что все люди равны перед Великим Творцом. Неустанно он ратовал против жертвоприношений, особенно кровавых, ибо, как он пытался внушить людям, Великий Творец, создав на земле человека, его же ради создал и остальное: все растущее и все двигающееся на земле, и нет нужды в том, чтобы благо свое приносить в жертву тому, кто сотворил это о. маго не для себя, а для человеков.

Простолюдины внимали этим непривычным словам Богочеловека с почтением, видя в них избавление от цепких рук жрецов и их ставленников — правителей. Зато сами жрецы в домах старейшин, где Иисус обычно останавливался, всякий раз пытались навязать ему свое понимание веры и свое отношение к равенству. Они, вроде бы признавая законы Рамы, проповедовали, однако, противоположное, искаженное корыстолюбием и властолюбием. Для них верховным началом служил их бог Джайна, которого якобы Великий Творец послал в земли Индии, наделив его смертным телом и бессмертной неперевоплощающейся душой, и повелел блюсти созданное им. А созданы люди были так: из уст Творца — брахманы; из рук — кшатрии; из бедер — вайшьи, из ног — шудры.

Великий Творец твердо наказал Джайне, чтобы тот неукоснительно соблюдал установленные им обязанности: брахманы несут людям священное слово; кшатрии охраняют народ и управляют им; вайшьи обрабатывают землю, ремесленничают, пасут скот, занимаются ростовщичеством; шудры же безропотно служат всем этим кастам.

Никто из смертных на земле не может изменить предопределенное Всевышним, и только по слову Джайны перед ним бессмертная душа смертного может возродиться в более высшей варне, если человек при жизни свято соблюдает кастовые обычаи.

Иисус слушал странные для него речи, ибо он был уже тверд в вере, что Всевышний, создав человека по своему подобию, наделил всех равными правами, но полагал, что пока не время еще вступать со жрецами в диспуты — ему хотелось понять суть незнакомой веры до конца и осмыслить ее, и у него уже возникало желание остаться на какое-то время в одном из храмов почитателей бога Джайны, тем более, что жрецы-джайнаиты настойчиво приглашали поселиться у них, а слуги тоже не пытались хоть как-то влиять на желания и устремления.

Познакомиться подробней с религией джайнаитов Иисусу, однако, не удалось. Он резко изменил свое решение после того, как стал свидетелем жертвоприношения невинной девушки. Его, как он понял, специально пригласили на этот ритуал, объяснив, что подобные жертвы приносятся ежегодно каждой общиной, дабы грехи всех принесенный в жертву унес с собой в небесные сферы без возврата. Но еще до этого, главного, по мнению жрецов, события, которое окончательно убедит Великого Посвященного в истинности их веры, жрецы знакомили его и с иными ритуалами, тоже полагаясь на их, по разумению самих жрецов, привлекательность.

Иисус не отказывался ни от какого приглашения, что-то ему нравилось, что-то не очень, но во всем он улавливал поклонение не Единому Творцу, а более племенным богам-идолам, богам селений, богам общин — Иисусу виделось во всем этом явное идолопоклонство, именно то, за что покарал Яхве Моисея, за что Моисей предал смерти множество своих соплеменников.

«Невспаханное поле для проповедования, — думал он. — Придет время, и я заговорю во весь голос».

Но как ни сдерживал себя Иисус, он нет-нет, да и внушал людям, что поклонение может быть только одному Господу — Великому Творцу. А тот заповедовал: не сотвори себе кумира.

Ему очень понравилась своеобразная мистерия, которая разыгрывалась девушками селений каждую весну. Именовалась она Ярмаркой Пали. Пали — это маленькая глиняная фигурка местного божка. Он выступает в роли мужа другой фигурки — женского начала. Мистерия эта — не однодневка. Тянется она почти месяц, начинаясь обычно в погожее мартовское утро: девушки деревни приносят в маленьких корзинках душистую траву и цветы, которые рвут непременно на поляне в джунглях (чем дальше от селения, тем лучше) и высыпают затем в кучу на избранной лужайке у берега реки. Опорожнив корзины, водят хороводы. И так день за днем. Пока куча из травы и цветов не обретет внушительность.