Наследники СМЕРШа. Охота на американских "кротов" в ГРУ - Анатолий Терещенко Страница 20

На вопрос председательствующего суда о том, как оценивали его работу иностранные разведчики, работавшие с ним, Пеньковский ответил:

— Мне говорили, что я провожу большую работу, и высоко оценивали ее как с точки зрения объема, так и с точки зрения важности полученных материалов. По их оценке можно сказать, что я работал не зря.

Стороженко не раз обращался как к оперативным, так и следственным материалам по делу о Пеньковском не только для расширения собственного чекистского кругозора, но и для проведения занятий с личным составом подразделения в дальнейшем. Это был уникальный опыт разоблачения матерого шпиона, и этот опыт ветеранов нельзя было потерять.

О том, как работали оперативники на последней фазе дела по Пеньковскому, видно из содержания протокола следственного эксперимента для подтверждения правильности показаний шпиона о способе использования тайника № 1.

«В ночь на 2 ноября 1962 года на столбе № 35 на Кутузовском проспекте в Москве была сделана ранее описанная Пеньковским метка. В это же время в подъезде дома № 5/6 по Пушкинской улице был заложен тайник в виде спичечной коробки, обмотанной медной проволокой, при помощи которой она крепилась к костылю, поддерживающему отопительную батарею.

В коробку было вложено донесение, изъятое у Пеньковского при аресте. Подъезд был оборудован специальной аппаратурой, позволяющей видеть и фотографировать действия человека, изымающего содержание тайника.

В 8 часов 50 минут были набраны номера телефонов, названных Пеньковским, а в 9 часов 20 минут у столба с меткой появился помощник военно-воздушного атташе посольства США в Москве А. Дэвисон. Он дважды прошел мимо столба, внимательно осматривая его. В 15 часов 15 минут в подъезд дома № 5/6 по Пушкинской улице зашел человек, который в момент изъятия содержимого тайника был задержан сотрудниками органов безопасности.

При проверке документов этот человек оказался сотрудником американского посольства в Москве Р. Джэкобом».

Эксперимент лишний раз подтвердил, что Пеньковский — реальный, действующий агент иностранной разведки, что с ним противник сотрудничает четко и профессионально.

А теперь об ущербе, нанесенном стране шпионом. Он был огромен по своим политическим, военным и экономическим масштабам. Надо отметить, что это был период становления наших Ракетных войск стратегического назначения (РВСН). Разворачивались на несение боевых дежурств межконтинентальные баллистические ракеты (МБР). Режим секретности в то время по этому роду войск был жесткий, потому что это были особо охраняемые секреты нашего нового поколения оружия, обеспечивающего гарантированную безопасность страны, надо сказать, и до сих пор.

Пеньковский через свои связи в центральном аппарате Министерства обороны СССР по крупицам собрал и выдал данные о некоторых местах расположения этого грозного оружия с привязкой к конкретной местности, а также отдельные планы по строительству новых шахтных колодцев для МБР.

Военному ведомству пришлось не только срочно менять планы оснащения РВСН ракетной техникой, но и «уходить» с отдельных, уже готовых боевых позиций. Стоили эти мероприятия государству, понятно, не один миллион рублей.

Огромный вред «Янг» нанес Противовоздушной обороне (ПВО) страны, выдав святая святых — отдельные элементы системы опознавания, так называемой «свой — чужой». Пришлось и тут казне Советского государства тратить колоссальные средства на латание появившихся брешей при восстановлении режимных мер.

Кроме того, Пеньковский «проинформировал новое свое руководство» о структуре центрального аппарата военной разведки по состоянию на 1960–1961 годы, руководителях ГРУ и отдельных офицерах, работающих в резидентурах за рубежом, местах дислокации некоторых НИИ, доктринальных сведениях о стратегическом и тактическом использовании нелегальной разведки. Этим самым он не только сковал и дезорганизовал деятельность разведаппаратов военной разведки за границей, но и практически бросил отдельных вчерашних коллег под жернова контрразведки противника.

Вместе с тем он передал секретные сведения о военной политике страны — стратегических планах СССР, о направлениях в развитии новейших видов оружия, в частности, лазерного…

Всего за полтора года работы он передал 5000 кадров фотопленки с различными данными шпионского характера.

Ущерб стране, нанесенный предательством «оборотня» в погонах военного разведчика, действительно был огромен, и в то же время следует заметить, что если бы чекисты не обезвредили его, то негативные последствия были бы во много крат больше и опаснее для боеготовности Советской Армии. Не случайно последовали суровые санкции против военных руководителей, которые пусть косвенно, но были виновны в том, что Пеньковский как шпион состоялся и что ему в ряде случаев удавалось через болтунов выкачивать секретнейшую информацию о наших вооруженных силах.

Были сняты с должностей и разжалованы до звания генерал-майоров: начальник ГРУ генерал армии И. Серов, Главный маршал артиллерии С. Варенцов. Серьезно наказали ряд других генералов и офицеров.

11 мая 1963 года Военная коллегия Верховного суда СССР огласила приговор изменнику Родины О. Пеньковскому и Г. Винну. Суд приговорил Пеньковского к ВМН — расстрелу, а Винна — к 8 годам лишения свободы. Суд также вынес частное определение о незаконной деятельности ряда сотрудников посольства США и Великобритании в Москве.

А 17 мая того же года центральные газеты опубликовали сообщение:

«Президиум Верховного Совета СССР отклонил ходатайство о помиловании Пеньковского О.В., приговоренного Военной коллегией Верховного Суда СССР за измену Родине к смертной казни — расстрелу.

Приговор приведен в исполнение».

Так закончилась операция контрразведчиков по разоблачению шпиона, нацеленного спецслужбами противника на длительную работу. Сколько предатель принес бы еще вреда стране, самому богу только известно. Ясно, что много! Но «крот», или, если называть современным сленгом, «оборотень», был обезврежен.

Необходимо отметить гуманную сторону КГБ в работе по предателю. Семью попытались оградить от негативного воздействия общественного мнения. Им помогли сменить фамилию, место жительства и прочее. Старшая дочь продолжала работать в одном из аналитических подразделений КГБ. Из всех членов семьи в предательство Пеньковского не могла поверить только его мать, добрая русская женщина, посещавшая его в тюрьме в простой повязанной вокруг лица косынке.

Разоблачением шпиона был нанесен ощутимый удар по ЦРУ и МИ-6. За относительно быстрый провал шпиона после его вербовки, слетели со своих должностей и непосредственные руководители агента в американской и английской разведках. А чтобы хоть как-то реабилитироваться перед своим правительством, разжечь антисоветские настроения и опорочить Советский Союз, ЦРУ неуклюже состряпало фальшивку под названием «Записки Пеньковского», изданную в ноябре 1965 года отдельной книгой. Их написали по указанию ЦРУ бывший сотрудник журнала «Лайф» Фрэнк Гибни и перебежчик из СССР Петр Дерябин. В ней от начала и до конца сплошная блефонада. Даже буржуазная печать поставила под сомнение наличие рукописи шпиона, считая, что только человек с отключенным сознанием, а проще, круглый дурак, может поверить в существование подобного виртуального дневника с рассуждениями о советской политике на уровне 1965 года, то есть спустя два с половиной года после судебного процесса.