Равная солнцу - Анита Амирезвани Страница 20

— Должен же кто-то сказать этим ишакам во дворце, чтоб сделали хоть что-нибудь! — проворчал старик.

Следующим утром на совете после краткого наставления от Пери и меня Анвар поднял тревогу из-за неработающего базара. Дворец не дождался своих обычных поставок, кухни простаивали, урожай загнивал в полях, и скоро беда ожидала всю торговлю.

— Сердце страны вот-вот остановится, — заключил он.

Люди слушали внимательно, потому что Анвар, неукоснительно молившийся трижды в день, был известен благочестием и честностью. Покойный шах отличил его, сделав начальником над всеми делами гарема и снабжением деньгами мечетей, колодцев и дворов для паломников.

— Торговцы отказались открыться, потому что простых горожан убивают, — добавила Пери из-за занавеса. Она не могла открыто упрекнуть таккалу, не вызвав раздора в стране.

Поднялся ее дядя:

— Думаю, нам следует послать стражу арестовать злоумышленников и предать их смерти. Это даст урок, который никто не захочет повторить.

— Разве это не крайняя мера? — спросила Пери.

Я помнил, что случилось с Хайдаром, и забеспокоился из-за Шамхаловой кровожадности.

— Нет, если мы сначала честно предупредим жителей, — ответил он.

Халил-хан-афшар, командующий личной гвардией покойного шаха, назначенный охранителем Пери еще в ее младенчестве, решил вмешаться.

— Нам следует выделить отряд стражников для объезда города и оповещения о том, что каждый, уличенный в участии в заговорах или насилии, будет наказан, — сказал он. — Мы разнесем эту весть повсюду.

— Сделай это, — сказала Пери, — и напомни им, что суд над другим человеком есть лишь дело шаха и его Совета справедливых. Мой брат, когда взойдет на трон, станет преследовать убийц.

— Если он взойдет на трон, — вставил Садр-аль-дин-хан-остаджлу издалека. — Ему ведь сперва надо приехать?

— Он в пути, — отрезала Пери.

— Достойная правительница, мы завтра же вышлем отряд, — сказал Халил-хан. — Чего еще ты желаешь от нас?

— Вот чего, — сказала она. — Всем таккалу следует отправляться в лагерь моего брата и как можно скорее изъявить ему свое почтение.

Я чуть не расхохотался: Пери училась быстро! Если таккалу покинут город, остаджлу не будут чувствовать себя в опасности и вероятность мятежа резко уменьшится.

— Остальным следует вернуться к своим обязанностям и докладывать мне каждый день, что они совершили.

— Чашм.

— Не вижу, почему мы должны следовать этим приказам, — запротестовал мирза Шокролло. — Вы не шах.

— Вы сомневаетесь в чистоте моей крови? — резко спросила Пери.

— Дело не в крови, — отвечал он. — Мы склоняемся перед вашей связью с династией Сафави.

— В отсутствие коронованного шаха я буду исполнять мои обязанности по управлению дворцом и всеми, кто в нем есть, включая вас.

Мирза Шокролло не сказал ничего, но всем своим видом дал понять, что не принимает ее всерьез, и начал цитировать:

Мозгов, и чувств, и веры у женщин не ищи;

Им следуя, ты станешь презренней жалкой вши:

О да, они годятся дарить нам сыновей,

А в прочем сторонись их — держись тех, кто умней.

Мирза Шокролло оглянулся, словно ожидая поддержки, но встретил только тягостное молчание. Без сомнения, некоторые в зале соглашались с этим мнением, но звучало оно оскорбительно, если не сказать — изменнически, принижая наследницу шахских кровей. Мне хотелось затолкать мирзе Шокролло в глотку его длинную седую бороду.

— Следил бы ты получше за своим блудливым языком, — посоветовал Шамхал, раздуваясь, точно кобра перед броском.

Маджид рядом с ним выглядел мышью в поисках норы. Как он боялся своих старших! Будь у меня его пост, я бы ходил от одного к другому, добиваясь от них поддержки для Пери.

Я прошел за занавес глянуть, как себя чувствует повелительница.

— Этот поэт вряд ли величайший из мыслителей, — звонко и отчетливо возразила Пери.

Минуту она молчала, прикрыв глаза, и казалось, будто на ее жемчужном лбу возникают строки стихотворения. Повелительным голосом, которым она обычно читала вслух, Пери ответила мирзе Шокролло своим собственным сочинением:

Халат атласный годен, чтоб сокрыть

В себе осла, что мужем хочет слыть.

Но правды, в дар назначенной нам Богом,

Не спрятать ни в роскошном, ни в убогом.

За толстой кожей, если заглянуть,

И то не спрятать истинную суть,

Не поддавайся роскоши обману —

Ведь можно нарядить и обезьяну;

Там вышит дивный истины узор,

Куда уже не всяк достигнет взор.

Спроси: «Где к правде путь без ям и перекосов?»

Пусть свиньи жрут отбросы без вопросов.

Мирза Салман расхохотался, а следом за ним и все остальные. Туча набежала на лоб мирзы Шокролло.

Мирза Салман встал:

— Владычица, я буду счастлив помочь главному казначею представить доклад. Мои люди в вашем распоряжении.

Я вовремя высунулся, чтоб увидеть, как посмотрел на него мирза Шокролло.

— В этом нет нужды.

— Я к вашим услугам, — сказал мирза Салман с насмешливой улыбкой.

— Нет, благодарю, — повторил главный казначей. — Мне не нужна ваша помощь.

— В таком случае как скоро мы можем ожидать отчета? — спросила Пери из-за занавеса, и в ее голосе звучала нота торжества.

Мирза Шокролло помедлил.

— Не могу сказать.

— В самом деле? Все знают, как четко работают службы мирзы Салмана и как подробны его отчеты. Наверняка и ваши станут такими нынче, когда он вам поможет.

Мирза Шокролло уставился на мирзу Салмана, который не сморгнув встретил его взгляд. Разве что его худое тело стало еще прямее.

— Посмотрю, что могу сделать. — Мирза Шокролло скривился, будто Пери была сборщиком нечистот, осмелившимся ему приказывать.

Шамхал-черкес встал и коротко сказал:

— Ты слышал слова любимой дочери нашего покойного, всеми оплакиваемого шаха. Отныне ты смещен.

Люди сбивались в группы сторонников Исмаила и Хайдара — их расхождение было явным. Я надеялся, что Исмаил поторопится. Рано или поздно знать решит выбирать собственный путь, это лишь вопрос времени, — так и случилось, когда шах Тахмасб мальчиком получил власть. Того-то я больше всего и опасался: они соберутся, поддержат одного из претендентов и протолкнут его на престол. Затем власть Пери сократится — и все мои надежды снова пойдут прахом.

Когда у меня наконец случилась минута для себя, я отправился в здание, где размещались шахские писцы, и попросил о беседе с Рашид-ханом.