Древняя история смерти - Владислав Петров Страница 2

Что важно, смерть Имира от рук богов-асов оказалась явлением единичным, и с точки зрения статистики на нее следует закрыть глаза. А если не принимать ее в расчет, то можно утверждать, что бессмертие до определенного момента правило бал в скандинавских пределах. Умирать скандинавы — боги и вслед за ними люди — начали значительно позже, и мы это событие ни в коем случае не обойдем стороной.

Похожая судьба постигла индийского Пурушу, которого, правда, можно назвать первочеловеком лишь с изрядной натяжкой, зацепившись за то, что с санскрита его имя переводится прежде всего как «человек» и «мужчина». Но если Имир преобразовался в Скандинавию (и не более того), то из Пуруши, согласно индуистской мифологии, была создана ни много ни мало вся вселенная. Масштаб, прямо скажем, поражает.

По другой версии, бытующей у индийцев, исповедующих индуизм, вселенная развилась из плававшего в хаосе брахманды — золотого яйца, в которое превратилось семя четырехголового и четырехрукого Брахмы. Так вот, Брахма не только пожертвовал свое семя, но и мысленным усилием преобразовал яйцо в небо и землю, раздвинул их и немало способствовал тому, чтобы в образовавшемся между ними пространстве сформировались и начали автономное существование основные атрибуты мироздания.

Не обошлось без яйца и в китайском варианте появления всего сущего. Китайский первочеловек Пань-гу появился на свет в смутное время, когда макрокосм походил на куриное яйцо и ничего, кроме этого яйца, не существовало. Да и само это яйцо, возможно, только для того и возникло, чтобы в нем зародился Пань-гу. Поначалу он имел облик собаки, но затем очеловечился, и только голова так и осталась собачьей.

Пань-гу рос с неимоверной скоростью — на один чжан (около трех метров) в день — и за относительно небольшой по космическим меркам срок вымахал до 90 тысяч ли, что составляет примерно 45 тысяч километров. При таком росте не вызывает удивления, что, взяв зубило и топор, он без посторонней помощи сумел отделить небо от земли. Однако эта работа так утомила гиганта, что он упал и умер.

Впрочем, главную пользу Пань-гу принес после смерти: его плоть стала плодородной почвой, кровь — реками, вены и жилы — дорогами, по которым незамедлительно принялись сновать китайцы (откуда они взялись, см. в конце абзаца), левый глаз превратился в солнце, правый — в луну, прическа и усы — в созвездия, а волосы в других местах тела — в деревья и травы, руки и ноги сделались четырьмя сторонами света, пальцы и кое-какие другие части тела — горами, зубы и кости — золотыми россыпями и драгоценными камнями, костный мозг — жемчугом и нефритом, дыхание — ветром, голос — громом и даже пот пошел в дело, обернувшись дождем и росой. Но самое главное сделалось с паразитами, обосновавшимися на теле гиганта: они превратились в китайцев… Тут автор хотел бы отмести все возможные упреки в антикитайских настроениях и подчеркнуть, что ничего не придумал, а всего лишь добросовестно изложил сочинение китайских мифотворцев.

Японские Небо-Изанаги и Земля-Изанами вместе составляли также нечто вроде яйца с зародышем в центре. Но затем, стоило им разделиться, они сразу же обрели человеческий облик и предстали мужчиной и женщиной. Примечательна судьба Земли-Изанами. В результате супружеского акта она произвела на свет все японские острова, но подорвала на этом здоровье: в лоне ее загорелся огонь и она умерла. Тело Изанами не пропало даром: во время агонии из него возникло множество богов.

Знамя, выпущенное Изанами из рук, было подхвачено ее дочерью Укемоки. А после того, как Укемоки убил бог Солнца, из ее тела образовались растения и животные, в том числе из верхней части головы — бык и конь, изо лба — просо, из бровей — шелковичные черви, а из влагалища — бобы…

Богиня Тиамат, вавилонского происхождения, и вовсе не имела в своем облике ничего человеческого. Древние тексты не дают прямых ее описаний, но, судя по всему, она представляла собой нечто драконообразное. Недаром ее обыкновенно изображают крылатым четвероногим чудищем. И вот с этим монстром вступил в схватку вавилонский верховный бог Мардук, вооруженный луком, дубинкой и сетью.

Жаркая битва закончилась безоговорочной победой Мардука, который, умертвив Тиамат, разрубил ее надвое и создал из верхней части ее тела небо, из нижней — землю, а из глаз — реки Тигр и Евфрат. После этого он наметил план сотворения человека, который и претворили в жизнь нижестоящие боги, употребив в качестве материала кровь мужа Тиамат — чудовища Кингу.

Вавилонская, скандинавская, китайская и индийская мифологии отнюдь не исключения из общего правила. Аналогичные, хотя, вероятно, не столь яркие персонажи, в расчлененном виде послужившие кирпичами мироздания, есть в мифах самых разных народов.

Обновление через умирание и оживление

Симметрия жизни и смерти возникла не сразу: перволюди — причем все, а не только те, кто во второй своей ипостаси пребывал в качестве божества, — жили себе не тужили в счастливом незнании, принимая свое богатырское здоровье и перспективу бесконечной жизни как данность. Бессмертие по большей части давалось им без особых усилий.

Полинезийские аборигены всего лишь худели при убывании месяца и толстели, когда он рос, оставаясь при этом вечно молодыми и здоровыми. Жителям Меланезии и индейцам некоторых южноамериканских племен достаточно было, как повествуют местные мифы, сбрасывать, подобно змее, старую кожу. Этот процесс порой сопровождался разными сложностями или болезненными ощущениями, но потерпеть стоило — по его завершении наступало полное омоложение, и продолжалась беззаботная жизнь.

Правда, в иных местах перволюди все-таки умирали, но затем неуклонно возрождались — то есть смерть их была не совсем настоящая, как бы понарошку. Например, первопредки австралийского племени аранда доживали до старости, которая венчалась временной смертью, а затем следовал новый жизненный цикл. То же самое происходило с первопредками южноамериканских индейцев яуйо, кашибо, карибов, таманаков, она и некоторых других. Их души ненадолго покидали свои постаревшие пристанища и, видимо, что-то обретали на стороне, поскольку по их возвращении тела резко молодели и все начиналось заново. А тямы, живущие ныне в основном во Вьетнаме и Камбодже, и того проще оживляли друг друга корой чудесного дерева.

Сестры Ваувалук и братья Багадьимбири

В некоторых случаях обновление напоминало фильм-ужастик. Например, мифы австралийского племени юленгоров утверждают, что матерей-прародительниц сестер Ваувалук проглатывал и затем выплевывал посвежевшими и помолодевшими гигантский змей-радуга, — видимо, в его пищеварительной системе действовали какие-то особые омолаживающие ферменты. Кстати, в Южной Азии в пределах проживания народа мунда другой змей-радуга, брат-близнец австралийского, однажды взял на себя не менее важную роль — прекратил льющийся с неба огненный дождь и тем самым спас людей от верной гибели. В общем, животное было во всех отношениях полезное…

С сестрами Ваувалук по части необычности своей биографии могут поспорить два брата Багадьимбири, центральные герои мифов австралийского племени караджери. Эти имевшие гигантский рост братья совершили множество достойных деяний, в частности дали названия небесным светилам, животным и растениям, благодаря чему те и начали свое существование, а также наградили встреченных бесполых до того людей половыми органами, сделанными из грибов. Багадьимбири не старели, поэтому омоложение им не было нужно, но зато потребовалось оживление.