История разводов - Олег Ивик Страница 2

Женщинам многомужество возбранялось. Супружеская измена жены (в отличие от измены мужа) тоже возбранялась – неверную супругу могли предать смертной казни. В одной из сказок знаменитого папируса Весткар рассказывается о жреце-чтеце, по имени Убаинер, жена которого изменила ему. Особо обидным мужу, по-видимому, показалось то, что любовник был простолюдином. С обидчиком муж расправился сам, точнее, с помощью крокодила. Почему-то настоящего крокодила он использовать не пожелал и изготовил восковую фигурку, оживленную волшебным образом:

«Когда наступил вечер, спустился простолюдин по каждодневному обыкновению своему к пруду, тогда слуга, ходивший за садом, бросил воскового крокодила в воду ему вслед. Тут превратился восковой крокодил в крокодила о семи локтях и схватил он простолюдина».

Что же касается неверной жены, то ее судьбу решил лично фараон:

«И тогда его величество царь Верхнего и Нижнего Египта, Небка правогласный, повелел схватить жену главного жреца-чтеца Убаинера и отвести ее на северную половину царского дворца и сжечь ее, а пепел бросить в реку».

Смертная казнь была достаточно обычным наказанием за измену. Писец Ани советует: «Берегись женщины, которая выходит тайком! Не следуй за ней; она станет утверждать, что это была не она. Жена, чей муж далеко, посылает тебе записки и зовет к себе каждый день, когда нет свидетелей. Если она завлечет тебя в свои сети – это преступление, и ее ждет смерть, когда узнают об этом, даже если она не насладится своей изменой».

В сказке «Два брата» муж без суда убивает неверную жену и выбрасывает ее труп собакам – ни люди, ни боги не осуждают его за это.

Но если изменять супругу было нельзя, то покинуть его можно было без особых проблем. В брачных контрактах традиционно оговаривалось раздельное владение имуществом и делалась тщательная опись приданого жены, которое она сохраняла при разводе. Кроме того, в случае развода по инициативе мужа женщина получала одну треть совместно нажитого добра. Контракты предусматривали и так называемый «брачный дар» мужа, который при разводе оставался у брошенной жены. Если же инициатором развода выступала женщина, то даже и в этом случае половину брачного дара она могла сохранить, хотя свою долю совместно нажитого имущества при этом теряла.

Впрочем, в египетских законах существовала лазейка, позволявшая особо инициативным женам не только полностью прибрать к рукам все, что было приобретено за годы брака, но и добиться палочного наказания для мужа. Дело в том, что египетские мужья имели право бить своих жен, но, если они при этом переходили определенные границы, жена могла подать на мужа в суд. При повторном избиении супруги невоздержанный муж получал сто палочных ударов и терял не только жену, но и все совместно нажитое имущество.

Видимо, этим объясняется тот факт, что египетские мудрецы, любившие давать своим согражданам письменные поучения, нередко призывают их к терпеливому обращению с женами.

«Ты не должен спорить с ней в суде; не выводи ее из себя. Делись с ней тем, что выпадет на твою долю; это надолго сохранит ее в твоем доме», – пишет в середине третьего тысячелетия до н. э. знаменитый Птахотеп.

Через тысячу лет ему вторит другой мудрец: «Не обременяй жену опекой, если ты знаешь, что она в полном здравии… Побольше молчи и наблюдай…»

Развод никак не влиял на репутацию женщины, и она могла повторно выйти замуж. Но могла и не выходить. В отличие от многих других древних обществ, в Египте женщины пользовались почти полным равноправием с мужчинами. Конечно, они не могли занимать большинство государственных и жреческих должностей, но перед законом оба пола были в основном равны. И если даже самые эмансипированные римлянки, не говоря уже о гречанках, обычно находились под опекой отца или мужа и могли совершать крупные сделки только с их согласия, то египтянка вела свои дела сама. И в суде она свои интересы тоже представляла сама, выступая и как истец, и как ответчик, и как свидетель. Некоторые ограничения прав женщин (и то лишь замужних) были введены уже в эллинистическом Египте, в эпоху Птолемеев.

Знаменитый реформатор древнеегипетской религии Эхнатон, возможно, разводился дважды. У фараона имелся большой гарем, в который входили в том числе дочери подчиненных ему государей, на которых он женился из политических соображений. Но титул «жена царева великая, возлюбленная его, владычица обеих земель» принадлежал единственной женщине, царице Нефертити.

На стенах гробниц, дворцов и храмов сохранилось множество изображений царицы рядом с ее великим супругом. На них они вместе осуществляют культ Атона – солнечного диска, вместе отдыхают в кругу своих дочерей, принимают дань, в сопровождении чиновников объезжают столичные заставы и даже вместе сражаются. Маловероятно, чтобы Нефертити, как это изображено на росписях, собственноручно крушила иноземных врагов, но показательно, что в глазах египтян царица всегда находилась рядом с мужем.

Принося официальные клятвы богам, Эхнатон клялся не только своим отцом-солнцем, но и своей любовью к жене. Жрецы и сановники на стенах загодя заготовленных гробниц обращались к изображению Нефертити с молитвами, как к божеству. За предшествующие две тысячи лет существования египетского государства ни одна царица не удостаивалась подобных почестей.

Но начиная с четырнадцатого года правления Эхнатона имя Нефертити внезапно перестает появляться на настенных росписях и рельефах. Существует версия о том, что царица рассталась с мужем, поскольку поняла всю несостоятельность проводимой им религиозной реформы, потрясшей основы государства, и Эхнатон не смог простить своей бывшей соратнице измену идее. Существует и диаметрально противоположная точка зрения, что сам фараон-еретик под давлением жречества решил отказаться от реформ, не нашедших поддержки у египтян, и царица восприняла это как предательство. Так или иначе, совместной деятельности, равно как и совместному проживанию супругов, пришел конец. Но еще раньше, в годы триумфа Нефертити, на сцене появляется вторая женщина, потеснившая «жену цареву великую» на ее троне. Имя этой женщины – Кэйе.

Египтологи до сих пор не пришли к единой точке зрения о том, кто такая Кэйе и как она оказалась рядом с фараоном. Но ее изображение все чаще появляется на рельефах и росписях. Вместе с Эхнатоном она служит Атону. А официальный титул, присвоенный ей, гласит: «жена-любимец большая царя и государя, живущего правдою, владыки обеих земель, который… будет жив вековечно вечно, Кэйе».

Именно для Кэйе, по-видимому, были построены фараоном так называемые южная усадьба и северный дворец в Ахетатоне, новой столице Эхнатона. Имя владелицы было еще при жизни Эхнатона предано забвению и заменено на имя Меритатон, дочери фараона. Долгие годы бытовало мнение, что Эхнатон передал царевне имущество опальной Нефертити. Но обнаруженные археологами прописи, по образцу которых рабочими делались надписи на стенах зданий, свидетельствуют: истинной владелицей усадьбы и дворца была Кэйе. А в последние годы царствования Эхнатон даже назначил ее своим соправителем… Впрочем, ее постигла еще более горькая участь, чем «великую жену цареву».