Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби Страница 2

Его любимыми занятиями были охота и чтение. Говорят, у него всегда в руках были или лук, или книга. Он не выносил установившейся рутины и постоянно таскал за собой двор по всей Англии и своим обширным континентальным владениям. Нескончаемые переезды с одного места на другое, пусть и не всегда с головокружительной скоростью, навязанной Генрихом, были обычной чертой жизни королевского двора того времени. Так король мог выслушать просителей и осуществить правосудие в разных регионах своей страны. Кроме того, монаршей свите было легче по очереди посещать королевские замки, разбросанные по всей Англии, и потреблять местную продукцию на месте, чем везти все необходимое со всех частей Англии в некое место, где постоянно обитал двор. Ведь в век долгих и тягостных путешествий на телеге можно было проехать не более десяти миль в день.

Даже когда Генрих собирал со всех своих владений знать на совет, он мог проигнорировать его и охотиться с раннего утра до ночи.

Он обладал неистовым темпераментом, иногда падал на пол в припадке безумной ярости и в гневе грыз тростник. Все представители анжуйского дома были подвержены таким приступам гнева, и их чрезмерные эмоции добавляли правдивости легенде о дьявольской крови в их роду. Джеральд Уэльский рассказывает следующую историю:

«Некая графиня Анжуйская, обладавшая невиданной красотой, но имевшая неизвестное происхождение, на которой граф женился только из-за ее прелестей, редко ходила в церковь, а когда была там, не выказывала большой набожности. Она никогда не оставалась в церкви до тайного канона мессы, а всегда уходила сразу после чтения Евангелия. Эту привычку с большим удивлением наблюдали и граф, и придворные. Наконец, однажды, когда она пришла в церковь и готовилась уйти в привычное время, четыре рыцаря по указанию графа схватили и удержали ее. Графиня быстро сбросила плащ, за который они ее держали, и, схватив двух маленьких сыновей, которые были под правой полой плаща, в правую руку и оставив двух других сыновей, стоявших слева от нее, на глазах у всех присутствующих вылетела из высокого окна церкви».

Джеральд добавляет, что Ричард часто ссылался на эту легенду. По его мнению, не было ничего странного в том, что сыновья постоянно враждовали со своим отцом и друг с другом, поскольку все они произошли от дьявола и к дьяволу уйдут.

Привязанности Генриха тоже были сильными. Всю свою жизнь он щедро одаривал любовью сыновей, которые, в свою очередь, делали все возможное, чтобы ее лишиться. Он был верен друзьям, среди которых были лучшие и самые благородные люди своего времени. Он презирал внешние проявления королевского величия, со своими людьми обращался с фамильярностью, и к нему можно было прийти в любое время дня и ночи.

Во времена, когда платье было простым, Генрих отличался небрежностью в одежде. Богатые люди, и мужчины и женщины, носили просторное платье, доходящее до щиколоток, с длинными рукавами до запястий, перетянутое на талии ремнем или кушаком. Поверх него в холодную погоду надевали плащ или накидку с капюшоном, которая застегивалась на горле или на плече брошью. Генрих привез из Анжу моду ношения накидки, доходящей только до колен, а не до щиколоток, как было принято в Англии, за что заслужил прозвище Короткий Плащ. Платья разных полов различались скорее по цвету и убранству, чем по крою. Правда, приблизительно в это время женщины начали носить длинные конические рукава, под которыми часто были плотно прилегающие нижние рукава. Одежда мужчин, как правило, была зеленой либо коричневой или пурпурной — по большим праздникам.

Занимаясь верховой ездой, мужчины носили тунику до колен и короткую накидку. Рабочий люд одевался в туники до колен (называемые «смок») и бриджи до щиколоток, обмотанные на коленях ремешками. Какое носили нижнее белье — если таковое тогда вообще существовало — неизвестно. Возможно, женщины носили какую-то сорочку, а мужчины — нечто вроде подштанников.

Обеспечение тепла зимой всегда было проблемой. Дома, даже сильных мира сего, состояли только из большого зала с высокой крышей, скорее напоминающего амбар или небольшую церковь, в котором проходила вся жизнь домочадцев. Только позже появилась отдельная спальня для хозяина и хозяйки, а остальные домочадцы спали на полу на тростнике, которым устилали полы замка. В крупных хозяйствах еду готовили в отдельных небольших постройках. В 1204 году, когда Иоанн ремонтировал свои дома в Марлборо и Ладжершолле, он приказал построить в каждом из них новую кухню для приготовления еды, причем с печью в каждой, достаточно большой для жарки в ней двух или трех быков. В небольших домах готовили на центральном очаге в зале. Ели на разборных столах на козлах, которые собирали к каждой еде. Табуреты, сундуки и, возможно, высокие стулья для хозяина и хозяйки довершали нехитрую меблировку.

Продуваемые сквозняками залы обогревались с помощью дровяных каминов, устанавливаемых в центре каменного пола. Дым выходил через отверстие в крыше. Люди старались согреться, надевая больше одежды и подбитые мехом плащи. Они много времени проводили на открытом воздухе и успевали закалиться. Так что человек вроде Генриха, с красными руками и обветренным лицом, вероятно, чувствовал себя в привычной обстановке, находясь под деревом в лесу, и не искал особого комфорта в помещениях.

Автор жизнеописания святого Гуго, епископа Линкольн ского, рассказывает, как Генрих, разозлившись на прелата, призвал его к себе. Прибыв по вызову, Гуго обнаружил короля и его свиту сидящими в кружок на земле. Генрих приказал всем игнорировать епископа, и на его приветствие никто не ответил. Гуго сел на землю рядом с королем, который взял у кого-то иглу и зашивал дыру в своей перчатке. Гуго некоторое время молча следил за его трудами и, наконец, воскликнул: «Как ты похож на своих кузин из Фалеза!» Генрих, не выдержав, расхохотался и объяснил придворным, что прелат имеет в виду мать Вильгельма Завоевателя, простолюдинку из Фалеза, места, известного своими кожевенниками.

Генрих был человеком энергичным — и умом, и телом. Он принес своему многострадальному королевству, измученному анархией и гражданской войной Стефана и Матильды, сильное центральное правительство, которое оказалось эффективным сдерживающим центром для центростремительных тенденций феодальной системы. Каждый барон считал себя независимым господином. Он сам вершил правосудие на своей земле, чеканил монеты и, когда появлялась возможность, вел войны с соседями.

Генрих положил всему этому конец. Он сделал свои суды высшими и постепенно ограничил сферу влияния баронских судов. Он безжалостно подавлял самочинные военные действия и разрушал замки всех баронов, посмевших его ослушаться. Он стал не только феодальным хозяином, но настоящим королем своей страны, принеся закон и порядок на землю, истерзанную беззаконием. Королевский суд снова стал высшим в Англии.

Мать Иоанна — Элеонора Аквитанская, — обладавшая не менее сильным характером, чем ее супруг, определенно была одной из самых замечательных женщин своего времени. Являясь герцогиней Аквитанской, она в 1137 году вышла замуж за Людовика VII Французского и десятью годами позже вместе с ним отправилась в Крестовый поход на Святую землю. Ее обращение с фрейлинами было веселым и легкомысленным. Она откровенно наслаждалась удовольствиями Антиохии, а двусмысленные отношения с ее дядей, Раймундом Антиохийским, даже вызвали слухи об инцесте. Да и вообще ее, свойственная южанкам, жажда жизни, движения и эмоций порождала множество разговоров среди крестоносцев, что чрезвычайно огорчало серьезного и набожного Людовика. Элеонора, со своей стороны, обнаружила, что вышла замуж за монаха, а вовсе не за нормального мужчину. После возвращения из Крестового похода брак, продолжавшийся пятнадцать лет и не давший наследников мужского пола, был расторгнут по причине близкого родства супругов. Декрет объявили 21 марта 1152 года.