Одиссея варяжской Руси - Михаил Серяков Страница 2

Автором «Деяний данов» был Саксон Грамматик (1140 — ок. 1208). Свое произведение (рис. 1) он довел до 1185 г. Таким образом, труд датского историка практически синхронен отечественной ПВЛ, заканчивающейся 1117 г., и, следовательно, должен рассматриваться как примерно равнозначный ей исторический источник. Оговорка «примерно» здесь употреблена не случайно: в отличие от древнерусской летописи в хронике Саксона Грамматика отсутствует годовая сетка, что, естественно, затрудняет датировку описанных в ней событий. С другой стороны, если народные предания были помещены автором ПВЛ в сравнительно небольшую недатированную часть, то древние скандинавские сказания занимают в «Деяниях данов» целых девять первых книг этого труда. Кроме того, что весьма важно, хроника Саксона Грамматика не подвергалась такому количеству редактирований, как отечественная летопись. Наконец, в отличие от подавляющего большинства других древних иностранных источников, содержащих единичное упоминание русов, на страницах «Деяний данов» русы упоминаются многократно. Понятно, что Саксон Грамматик говорит о них лишь в связи с датской историей, однако на основании целого ряда сведений можно еще попытаться построить какую-то картину, хоть и неизбежно фрагментарную, но на основании одного-единственного известия это сделать вообще невозможно.

Рис. 1. Первый лист хроники Саксона Грамматика «Деяния данов»

Поразительно, но эта средневековая хроника, содержащая ценные известия о древнейшей истории русов, не говоря уже про сведения по истории данов и балтийских славян, ни разу не была полностью переведена на русский язык. Для сравнения отметим, что труд Саксона Грамматика впервые был издан в Париже в 1514 г. и с тех пор неоднократно издавался на различных европейских языках. Именно из нее Шекспир взял сюжет своего «Гамлета». О причинах подобного пренебрежительного отношения в нашей стране к единственному источнику, хоть как-то освещающему древнейшую историю русов, было сказано выше. Да, сообщаемые о русах Саксоном Грамматиком сведения весьма необычны и не соответствуют наиболее распространенным представлениям о происхождении нашего народа. Однако подлинность самой хроники, равно как и время ее написания в ХП в., сомнений не вызывает, что, по крайней мере с формальной стороны, делает ее надежным историческим источником. Сомнение исследователей вызывала фактическая достоверность сведений о русах Саксона Грамматика, а точнее, достоверность устной эпической традиции данов, на которую и опирался наш автор. Однако, как показывают многочисленные исследования эпосов различных народов, этот вид народного творчества может многократно преувеличивать произошедшие события, путать хронологию, но не выдумывает события на пустом месте. Хоть эпос и требует к себе критического отношения, однако он все равно является историческим источником, пусть и достаточно специфичным. И если ученые в большинстве своем относятся с доверием к древнейшей недатированной части ПВЛ, восходящей к устным народным преданиям о расселении славян с Дуная, основанию Киева и хазарской дани, то логика исторического исследования требует от нас не отмахиваться от древнейшей, восходящей к устной эпической традиции, части «Деяний данов», а попытаться найти и в ней зерно исторической действительности.

Впервые на страницах хроники русы упоминаются в связи с походом на Восток датского короля Фротона I (Frotho). Напав сначала на землю куршей (лат. Curetum, в английском переводе — the region of the Kurlanders), датчане двинулись дальше: «Пройдя вперед, Фротон напал на Траннона, правителя народа рутенов (лат. Trannonem Rutene gentis tyrannum, в английском переводе — Trannon, the monarch of the Ruthenians). Разведав их морские силы, он сделал многочисленные гвозди из дерева и нагрузил ими лодку. Ночью, подойдя к вражескому флоту, он пробуравил сверлом нижние части судов. Чтобы волны раньше времени не захлестнули отверстия, он заделал отверстия гвоздями. Когда он счел, что вражеские суда получили достаточно скважин, чтобы затопить их, он вынул гвозди и открыл доступ воде, а тем временем его войско окружило вражеский флот. Двойная угроза обрушилась на рутенов. Устояв перед волнами, они, бегущие, натыкались на оружие. Они погибали от кораблекрушения в то время, когда надеялись отомстить неприятелю за причиненный урон. Внутренняя опасность оказывалась ужасней внешней. Едва их оружие соприкасалось с неприятельским, как они погибали от волн. С обеих сторон им грозила гибель. И было неясно, искать ли им спасения, бросаясь вплавь, или защищать себя с оружием в руках. Такой поворот судьбы вынудил их прекратить борьбу в самом разгаре. Двоякая смерть грозила от одного нападения, двумя путями устремлялись они ей навстречу. И было неясно, что более действовало, оружие или волны. Бесшумный поток волн выхватывал меч у того, кто сражался в бою, а того, кто боролся с волнами, пронзал несущийся навстречу меч. Стремнина вод окрашивалась потоками крови.

После этой победы над рутенами Фротон возвратился в отечество. Затем он направил послов на Русь (in Rusciam) для взимания дани. Но вероломные жители жестоко перебили послов. Возмущенный двойной обидой, он стеснил плотной осадой город Роталу (Rotalam). Для того чтобы легче преодолеть отделявший его от города водный поток, он разделил водную массу на множество протоков и превратил русло с неведомой глубиной в проходимые броды. Он перешел русло лишь тогда, когда стремительный водоворот, ослабленный разделением потока, умерил свое течение и из водоворота образовались крошечные отводы переходимых вброд протоков. Таким образом он преодолел реку, напал на город со своим войском и разорил его, лишенный природной защиты.

Следуя далее, он направил войско к Палтиске (Paltiscam). Убедившись, что силой город не взять, он прибегнул к хитрости. При небольшом числе свидетелей он удалился в укромное место и велел повсюду объявить, что он умер, дабы таким образом усыпить врага. Для убедительности было сооружено погребение с останками. Воины, знавшие о хитрости, провожали мнимого умершего со скорбью. Поверив этому слуху, царь города Веспасий (rex urbis Vespasius), когда победа была уже в его руках, оставил столь слабую и вялую оборону, что позволил неприятелю вторгнуться в город и сам поплатился жизнью, предаваясь играм и развлечениям» {4}. Этот город датский король также взял с помощью хитрости.