История любви в истории Франции. Том 5. Век распутства - Ги Бретон Страница 2

В июне 1724 года было организовано путешествие в Шантильн к герцогу Бурбонскому с целью научить короля уму-разуму… Семнадцать молодых дам, уже вкусивших распутной жизни, приняли в нем участие. Тридцатого июня, в страшную жару, они сели в кареты и выехали из Версальского замка, трепеща при мысли, что станут, быть может, «первыми жертвами» прекрасного юноши. Во главе кортежа в открытой карете ехал улыбающийся Людовик XV. Бедняга и не подозревал, что его ожидает, не замечал хитрого блеска в глазах версальцев, знавших цель этого предприятия.

— Посмотрите, — говорили они друг другу, — одна из этих красавиц удостоится великой чести — она сделает мужчиной нашего молодого монарха.

Толпа смеялась, а Людовик XV чистосердечно полагал, что веселый народ — счастливый народ.

Обитательницы Версаля, что украдкой смели бросать нежные взгляды на неоперившегося монарха, с нескрываемой завистью смотрели теперь на семнадцать молодых женщин, горевших столь необычным поручением — лишить девственности короля Франции.

Разумеется, для экспедиции нашлись вполне удобоваримые объяснения. Но кто-то проболтался, и многие даже за пределами двора, в столице, знали правду. Послушаем Барбье: «В Париже многие верят, что в Шантильн будут вершиться большие дела, но истинная причина путешествия очень пикантна: хотят лишить короля невинности и пристрастить к женщинам, — надеются таким образом сделать его более сдержанным и управляемым. Роль дамы-патронессы предназначена м-м де Ла Врийер: надо побудить короля заняться любовью с маленькой герцогиней д'Эперон, очень молодой и очень красивой. Но коли неискушенная герцогиня с этим не справится, — м-м де Ла Врийер, не менее красивая, но опытная женщина, отведет короля куда-нибудь в лесок и уж заставит его полюбить ее…»

В течение нескольких дней в Шантильи проходили пикники, затевались прогулки, игры в лесу. Юные дамы прилагали все усилия, чтобы увлечь Людовика XV под сень дерев, но каждый раз дикий подросток выскальзывал из их рук. В конце концов пришлось отказаться от идеи лишить короля невинности. Барбье в первых числах августа отметил в своем журнале: «Кажется, они не очень-то продвинулись к. цели своего путешествия в Шантильн. Король думает лишь об охоте и не хочет щупать задницы. Должен признаться, что сожалею об этом, — ведь он хорошо сложен и красив. Но если у него такой вкус, что поделаешь».

Подготовка дам к растлению короля нашла отражение в куплете песенки:

Для игр любовных и первой пробы —

Об этом доносится слух —

Ведут в Шантильи за знатной особой

Караван из семнадцати шлюх.

По возвращении из Шантильи Людовик XV остался по-прежнему девственником. Придворные дамы были безутешны, смотрели на него горящими глазами и делали перед ним всяческие пируэты в надежде пробудить в нем желание. Но король, казалось, не замечал их стараний, ничего не испытывал и продолжал как ни в чем не бывало играть в карты.

Тогда-то и преуспела двадцатидевятилетняя м-ль де Шароле, сестра герцога Бурбонского, — приятная особа с живым темпераментом. У нее уже было множество любовников. Она начала с попыток просто привлечь внимание короля, но усилия ее, кажется, не имели успеха. Тогда она прямо-таки превратилась в кошечку — терлась рядом, вздыхала, мурлыкала и однажды вечером так осмелела, что сунула в карман монарху маленькую поэму любви:

Меня знобило, я врача позвал,

И мой недуг он без труда узнал.

«Не я, — сказал он, — в силах жар твой исцелить,

А та, что вымолвит: «Готова вас любить…»

Ты не врача, а милую зови.

Твоя болезнь — озноб и жар любви».

Людовик XV не ответил, но эти уловки не оставили его равнодушным. В нем начали медленно происходить превращения, и его скованность понемногу исчезла. Это заметили однажды вечером у герцогини Тулузской… Одна дама, будучи беременной, почувствовала первые схватки.

— Мне кажется, — сказала она, — головка ребенка уже появилась…

Испугались и срочно послали за врачом. Людовик XV был необычно взволнован.

— А если потребуется немедленная помощь, кто ее окажет?

Л а Пейрони, первый хирург короля, был уже на месте.

— Сир, — сказал он, — это буду я. Когда-то я принимал роды.

— Да, — сказала м-ль де Шароле, — но для этого нужна практика, — вы, быть может, уже потеряли сноровку.

Хирург обиделся.

— Не беспокойтесь, мадемуазель, — возразил он, — этому, как и умению делать детей, не разучишься.

От этих слов присутствующие онемели. Ла Пейрони, покрасневший до корней волос, с опаской посмотрел на короля. Тот неожиданно разразился громким смехом…

Довольствуясь малым, м-ль Шароле по крайней мере избавила короля от стыдливости.