Первый человек. Жизнь Нила Армстронга  - Джеймс Хансен Страница 19

Первое участие авиагруппы 5 в военных действиях произошло 24 августа, когда CVG-5 выполнил 76 самолето-вылетов на «свободную охоту». В этот первый день Армстронгу не выпала очередь летать. Не участвовал он и в крупном воздушном налете 25 августа, когда были атакованы железнодорожные депо в Рашине неподалеку от советской границы – во время этой операции военно-морские истребители впервые сопровождали бомбардировщики ВВС над вражеской территорией. По словам Армстронга, «основой этой операции было звено из четырех самолетов». Оно состояло из двух секций по два самолета каждая. В полете секции держались на расстоянии от 400 до 800 метров друг от друга.

Бичам разделил 24 пилота на шесть подразделений, которым по расписанию следовало совершить примерно одинаковое количество вылетов. Шестым звеном командовал Джон Карпентер. Командиром второй пары у него был Джон Мур. Младшие офицеры летали как ведомые. Вначале плавания Армстронг обычно летал в звене Карпентера в качестве ведомого для Джона Мура. Позже Нил летал в основном с Уильямом Маккеем. Как и другие пилоты, Армстронг также совершил ряд вылетов с целью сопровождения фоторазведчиков. Эти вылеты делались не в составе звена.

Тот факт, что командир авиагруппы Маршалл Биб всегда берет самого молодого летчика эскадрильи своим ведомым, не остался незамеченным. На самом деле агрессивный подход командира к боевым вылетам, возможно, ставил Нила в более опасную ситуацию. Казалось, что этот ветеран Второй мировой, на счету которого имелось 14 сбитых самолетов противника, совершенно бесстрашен. У Биба была вполне заслуженная репутация человека, который слишком долго летает над сушей, увеличивая время пребывания над целями противника, но оставляя самолету топлива столько, что его едва хватало для возвращения на авианосец. Несколько раз Бибу удавалось получить разрешение на полет его самолетов в «Аллею МиГов» ^[26] в северо-западной части Северной Кореи, хотя необходимые оборонительные маневры для защиты от МиГов требовали большого расхода топлива, что ставило под вопрос безопасное возвращение на авианосец. Армстронг говорил: «Помню, что был бы рад иметь хоть килограммов на 90 топлива побольше во время захода на посадку».

Первый боевой вылет Армстронга в Северной Корее состоялся 29 августа, когда он сопровождал самолет фоторазведки над портом Сонджин к северу от 40-й параллели. Потом он участвовал в обычном боевом авиапатруле над расположением флота. Три из следующих четырех дней Армстронг летал на боевую разведку над Вонсаном, Пу-Чхан и снова над Сонджином. Несколько самолетов VF-51 столкнулись с огнем с земли из стрелкового оружия 29 августа, но эскадрилье не пришлось подвергаться серьезному зенитному огню до 2 сентября. Главной целью подразделения Бичама было разрушение транспортной системы, по которой шло снабжение северокорейской и китайской армий. «Мы сделали это, взорвав поезда, мосты и цистерны, – объяснил Армстронг, – и постарались нанести такой урон, какой только могли».

В первые же десять дней боевых действий авиагруппа 5 понесла тяжелые потери. В воскресенье, 2 сентября, в докладе отмечалось: «Ни дня не проходит без того, чтобы хотя бы один самолет не был поражен зенитным огнем». На следующей неделе жизнь Нила Армстронга едва не оборвалась.

В тот день, 3 сентября 1951 года, Армстронг снаряжался для выполнения седьмого боевого вылета. Облачение военно-морского летчика – состоящий из двух частей «костюм какашки» – сравнивали со смирительной рубашкой. После команды «занять свои места согласно летному расписанию» на палубе начинались шумные, неистовые хореографические упражнения. Бортмеханики запускали двигатели самолетов еще до того, как появлялись пилоты, чтобы с помощью бортмеханика забраться в кабину, где он застегивал ремни и прилаживал подвесную систему парашюта. После проверки кислородной маски, состояния спасательного плота и радио самолет запускали мощной корабельной катапультой Н8. В тот день «кошачий бросок» стал для Армстронга двадцать восьмым за три месяца.

Целью вылета Армстронга было выполнение боевой разведки в горячей зоне, которую военно-морская разведка США называла «Зеленый 6». Расположенная к западу от Вонсана, она представляла собой узкую дорогу в долине, ведущую к линии фронта, разделявшей противостоящие силы.

Основными целями 3 сентября 1951 года были складские помещения и мост. По словам Рика Рикльтона из звена Маккея, «мы в самом деле угодили под ужасный обстрел зенитными орудиями, причем достаточно тяжелыми. Думаю, я вполне мог отдать там концы». Орудия попали в AD Skyraider лейтенанта Фрэнка Систранка из VF-54, когда Систранк сбрасывал бомбы на мост. Skyraider разбился, и Систранк стал четвертым погибшим в авиагруппе 5 за время этого похода «Эссекса».

Армстронг, ведомый Джона Карпентера, совершил в тот день ряд штурмовых атак. Во время одного из заходов для сброса бомбы на скорости примерно в 560 км/ч Нил потерял часть крыла, наткнувшись на трос, очевидно, натянутый северокорейцами в качестве ловушки для низко летящих атакующих самолетов. От правого крыла оторвало около 180 см консоли. Армстронгу едва удалось довести самолет до своей территории, где оставалось только покинуть его в воздухе. Карпентер оставался на связи с Армстронгом, пока тот не катапультировался, как и планировалось, неподалеку от аэродрома около Пхохана, обозначенного как К-3 и расположенного вдали от фронта на побережье Южной Кореи. Аэродром обслуживали морские пехотинцы США. Термин «покинул кабину» было бы несправедливо применить к тому «пинку под зад», который придает пилоту устанавливавшееся на истребителях Panther изготовленное в Великобритании компанией Stanley катапультное кресло модели 22G, которое обеспечивало выживание на любой высоте, превышающей 150 метров, правда, при условии, что аппарат не снижался в момент катапультирования летчика. Армстронг первым в истребительной эскадрилье 51 использовал катапультное кресло. И это был первый прыжок для самого Армстронга.

Нил «намеревался приводниться», но неправильно оценил ветер, который отнес его в сторону суши и бросил на рисовое поле. Если не считать трещины в копчике, Нил остался цел и невредим. Не успел Армстронг подняться с земли, как с К-3 примчался джип. Внутри него – Нил с трудом мог поверить своим глазам – сидел его сосед по комнате в летной школе Гуделл Уоррен. Гуди теперь стал лейтенантом морской пехоты и служил на аэродроме Пхохана. Уоррен рассказал Армстронгу, что грохот взрывов, доносившийся от береговой линии, – это разрывы мин, которые северокорейцы заложили в бухте. Если бы парашют Нила следовал заранее намеченному курсу, он имел очень большой шанс оказаться в воде посреди минного поля.

Позже в тот же день, 4 сентября, Армстронг вернулся на «Эссекс» на борту «трески» – так называли летательный аппарат для доставки грузов, почты и людей на борт авианосца по воздуху. Кен Данненберг, офицер разведки VF-51, вспоминал: «Естественно, мы обошлись с ним несколько грубо». Согласно инструкциям по катапультированию, Армстронг снял и отбросил свой шлем, который, ударившись о землю, разбился. По словам Данненберга, Нил «держал этот разбитый шлем в руке и улыбался во весь рот. Мы не сказали “рады тебя видеть, рады, что ты жив”. Мы с Джоном Муром подскочили к Армстронгу и набросились на него: “Знаешь, Нил, тебе придется заплатить правительству за этот шлем”». Но если оставить шутки в стороне, то, что сделал Армстронг, «вызвало множество похвальных замечаний насчет того, как хладнокровно он вел себя в такой ситуации», как вспоминал Херб Грэм.