Полуброненосные фрегаты типа “Дмитрий Донской”. 1881-1905 гг. - Александр Аллилуев Страница 19

“Дмитрий Донской”, постоянно маневрируя, выпустил по крейсерам противника около полутора сотен 152-мм и 120-мм снарядов, а сам получил только одно попадание, ранившее 8 человек.

На “Владимире Мономахе” утром 14 мая пробили боевую тревогу и зарядили 152- и 120-мм орудия боевыми снарядами. Но японские разведчики удалились, и командир крейсера В.А. Попов сказал старшему артиллеристу лейтенанту Н.Н. Нозикову: “Кажется, прогнали японцев. Больше они не посмеют тревожить нас. Мы без боя придем во Владивосток”.

Днем лейтенант Нозиков, проявив инициативу, дал команду на открытие огня по находившемуся в 40 каб. крейсеру “Идзуми”, который получил тяжелое повреждение и покинул поле сражения. Артиллерийским огнем Н.Н. Нозиков управлял с верхнего мостика, так как обзор из боевой рубки крайне затрудняли многочисленные клетки с петухами и курами, которые в несколько ярусов стояли на полуюте, висели над палубой на штангах, были прикреплены на леерах между шлюпбалками. Командир на всех стоянках закупал кур, но только для того, чтобы доставить их во Владивосток.

В судовой отчетности В.А. Попов был очень аккуратен и педантичен. Когда-то бывалый моряк эпохи парусного флота, он во время похода на Дальний Восток имел очень скудные познания в артиллерии, минном и механическом деле. В дневном бою “Владимир Мономах” понес незначительные повреждения, а пожар у носового элеватора 152-мм орудий предотвратил трюмный старшина, мгновенно открывший клапаны затопления. Несколько матросов было ранено.

“Владимир Мономах” на Балтике. 1902–1904 гг. (вверху) “Владимир Мономах" покидает Либаву и уходит на Дальний Восток. 3 февраля 1905 г.

После захода солнца, когда японские главные силы удалились, а русская эскадра уже потеряла четыре броненосца, на горизонте появились неприятельские миноносцы, полукольцом охватывая оставшиеся в строю русские корабли. Уклоняясь от торпедных атак, броненосцы склонялись к югу, и крейсеры, тоже выполнившие поворот, теперь оказались во главе эскадры. Но увеличить ход могли только крейсеры “Олег”, “Аврора” и “Жемчуг”. Крейсер “Изумруд” вернулся к броненосцам, а “Дмитрий Донской” и “Владимир Мономах”, которые не могли дать ход больше 13 узлов, разрозненно продолжали движение курсом норд-ост 23° на Владивосток.

С наступлением ночи против “Владимира Мономаха” начались минные атаки, но он удачно от них отбивался, в отражении минных атак на крейсер участвовал и миноносец “Громкий”, державшийся за кормой слева. Около девяти вечера за кормой справа на крейсере заметили три миноносца, по которым открыли огонь. Один из миноносцев показал вдруг какие-то световые сигналы. На крейсере заколебались — может быть, это свои? Два миноносца продолжали приближаться к крейсеру, а третий отделился и подошел близко к корме “Владимира Мономаха”. Клетки с курами, стоящие несколькими ярусами на полуюте, заслонили его о*г наблюдения. Оказавшись с правого борта крейсера, японский миноносец выпустил торпеду. Миноносец затем был уничтожен огнем носовых орудий, а “Владимир Мономах” получил пробоину, и, несмотря на попытку подвести пластырь и работу всех водоотливных средств, начал крениться на правый борт. Вахтенный начальник лейтенант Мордвинов в сердцах крикнул: “Гуси Рим спасли, а куры крейсер погубили!”

Пока работали машины, решили в сопровождении миноносца “Громкий” идти на запад, к берегу, чтобы спасти экипаж. Утром по курсу корабля появились чужие берега острова Цусима. К острову приближался и броненосец “Сисой Великий”, с которого просигналили: “Прошу принять команду”. На что “Владимир Мономах” ответил: “Через час сам пойду ко дну”. На горизонте показались неприятельские корабли. Капитан I ранга В.А. Попов разрешил миноносцу “Громкий” одному следовать во Владивосток.

“Владимир Мономах” остановился в 4 милях от острова Цусима и на спущенных с него шлюпках около 250 человек экипажа направились к берегу. Остальные спасались на плотах, анкерках, буях и пробковых поясах. Два японских вспомогательных крейсера опустили шлюпки и стали подбирать людей, взяв в плен командира Попова и старшего офицера Ермакова с борта полузатопленного “Владимира Мономаха”. Баркас крейсера также начал перевозить на борт японского корабля русских моряков, поднятых из воды, среди которых оказался и Н.Н. Нозиков. Японский матрос, прибывший на баркас, достал из-под кормовой банки сверток, развернул его, и всс увидели в его руках андреевский флаг баркаса. Н.Н. Нозиков выхватил у японца флаг, пронзил его саблей и выкинул в море — флаг вместе с саблей затонул ^{4}.

Последним рейсом баркас снял с полуюта крейсера мичмана и четырех матросов, готовых прыгнуть с тонущего корабля. Вскоре от “Владимира Мономаха” остались видны на поверхности воды только мачты, уходившие в глубину с боевыми стеньговыми флагами.

Крейсер “Дмитрий Донской” утром 15 мая уже находился в широкой части Японского моря на курсе норд-ост 23", успешно отразив ночные атаки миноносцев. За кормой крейсера шли миноносцы “Бедовый” и “Грозный”. Вдали на горизонте показался еле заметный дымок, и вскоре “Бедовый” передал на крейсер депешу, полученную им по радиотелеграфу”: “Уменьшить ход для присоединения “Буйного” и снятия адмирала”.

Миноносец “Буйный” под командой капитана 2 ранга Н.Н. Коломейцова имел на борту 204 моряка с погибшего в Цусимском проливе броненосца “Ослябя” и снятых с флагманского броненосца “Князь Суворов” раненого З.П. Рожественского и с ним 22-х моряков.

“Дмитрий Донской” и миноносцы сблизились с “Буйным”. Командующий, офицеры и нижние чины штаба перешли на миноносец “Бедовый”, который вместе с “Грозным” продолжил путь на север, а офицеры броненосца “Ослябя” и 140 матросов были переданы на “Дмитрий Донской”. Но через несколько часов выяснилось, что “Буйный” не способен самостоятельно продолжать плавание, поскольку его котлы и машины находились в аварийном состоянии, и на “Дмитрий Донской” перешла с “Буйного” оставшаяся на нем часть экипажа “Осляби” и весь экипаж миноносца. Сам “Буйный”, находившийся всего в 1,5 каб. от крейсера, был потоплен огнем 152-мм орудий, причем точным оказался только восьмой выстрел. Капитан I ранга Иван Николаевич Лебедев воскликнул: “Все это результат того, что мы занимались на флоте не тем, чем нужно”, имея в виду то, что занимались больше парадами, а не боевой подготовкой. “Дмитрий Донской” снова тронулся на север. Возможно, если бы он не потратил пять часов времени на две остановки, ему удалось бы ускользнуть от неприятеля. К вечеру чуть слева по курсу показался остров Дажелет, от которого до Владивостока было 400 миль — примерно 30 часов хода.

До острова Дажелет оставалось около 20 миль, когда на “Дмитрии Донском” пробили боевую тревогу — слева на расстоянии 40 каб. появились два японских крейсера, а чуть позднее справа еще четыре.