Вадим Негатуров - Александр Бондаренко Страница 19

Легкая автобиографическая самоирония, неистребимые одесские интонации, и вдруг — глубочайшее откровение вывода. Как исповедь, как покаяние, как клятва…

* * *

С 1 января 2003 года Вадим Негатуров получил повышение по службе — он стал директором того самого ООО «Одесский приватизационный центр», в котором трудился с 2001 года.

— Мы познакомились, когда он стал моим начальником. Это было десять лет назад, — рассказывает Наталья Дмитриевна Селезнева. — Фирма «Одесский приватизационный центр», она до сих пор существует. Мы — торговцы ценными бумагами, я там работала специалистом и сейчас там работаю, а он до последнего был директором. Но это не его фирма — мы там наемные работники. Когда Негатурова назначили нашим директором, то сразу же очень интересно стало работать. Этот человек был на работе не только директор, но еще и большой друг, он как-то сразу для всех таким стал. Со многими приходилось общаться, которые работали там по другим проектам, и кто-нибудь обязательно спрашивал: как там Витальевич? И у всех сразу же улыбка, потому что Вадим Витальевич — это, конечно, душа коллектива и душа любой компании. Он был такой начальник, что ему не надо было что-то придумывать, чтобы узнать, как люди работают, — следить за тем, что кто-то там опоздал, у кого-то что-то не так получается… Нет, наоборот, если что-то было не так, ему люди сами об этом говорили, потому что он вникал в любую проблему и помогал. Для нас, женщин, это был настоящий, хороший мужчина-друг. Очень надежный! И притом он был человек очень непоседливый, хотя комплекция у него была такая… не худенький, в общем. Но угнаться за ним было невозможно! Ему всё надо было, он везде горел. Говорил он очень много, но всё — по делу, так что балаболом его назвать было нельзя, и вообще, его было очень интересно слушать…

Вот это странно — в первый раз кто-то утверждает, что Вадим говорил много. Мы, наоборот, помним, что другие наши собеседники отмечали, что он по причине заикания очень тщательно и заранее подбирал слова, был лаконичен в своих высказываниях, которые по этой причине звучали на уровне афоризмов — хоть сразу записывай! Впрочем, известно ведь, что многие мужики в женском обществе становятся более общительными и разговорчивыми… Главное, чтобы женщины потом не жаловались!

Но Наталья Селезнева говорит о своем бывшем — так и хочется опустить это фатальное прилагательное! — директоре с искренним восторгом:

— У него была феноменальная память… Он нам Высоцкого чуть ли не всего наизусть читал, мы удивлялись — как это можно столько запомнить?! Потом еще какие-то сказки-присказки, стихи. Это был уникальный человек, просто уникальный! Человек, которого ни в какие рамки, конечно, запихнуть было нельзя. Помню, мы отмечали на работе — у нас большой был коллектив, человек двадцать, — 8 Марта. Мальчики решили нам сделать такой подарок — все они пришли в костюмах и галстуках. А Вадима Витальевича вообще нельзя было в галстук одевать! И этот галстук так ему мешал, что у него всё падало со стола, что-то даже разбивалось… Тогда ему предложили: «Вадим Витальевич, снимите галстук!» Вот он снял галстук — и всё стало нормально, и он расслабился. Это был единственный раз, когда он попытался быть в галстуке — мы это до сих пор вспоминаем. А так, на службе, он обычно носил брюки, рубашку и жилетку.

Потом уже Юля, бывшая жена, подтвердила: «У него не было галстука. Он не мог его носить!»

Но возвратимся к рассказу Натальи Селезневой:

— Вадим Витальевич очень любил своих родителей. Мы все об этом знали, он не скрывал, не стеснялся. У него постоянно было — чем-то он нас угощал: «это моя мама сделала», «вот как делает моя мама»… Знаете, когда мужчина в таком возрасте с такой теплотой говорит о своей маме, — это замечательно!

Вадим не только говорил другим о своей маме, Надежде Дмитриевне, он посвятил ей песню «Вальс для мамы», музыку для которой написал питерский композитор Григорий Солодченко.