В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора - Анна Уайтлок Страница 19

Незадолго до первой годовщины пребывания Елизаветы на престоле сэр Николас Трокмортон, английский посол во Франции, неоднократно писал из Парижа об опасностях, которые грозят ее короне. «У нас есть веские основания подозревать, что французы злоумышляют против нас; и подозрения эти с каждым днем скорее возрастают, чем уменьшаются». [188]В ноябре 1559 г. Энтони Браун, виконт Монтэгю, известный франкофоб, сообщал королеве о разговоре, который состоялся у него с послом императора Гаспаром Преньором об ожидающих ее новых опасностях. Преньор предупредил, что «королеве и всей Англии грозит немалая опасность» и что французы готовят заговор с целью убийства Елизаветы. Он говорил о «разговорах и замыслах» в «местах весьма высоких», направленных на то, чтобы «убить Елизавету». Преньор советовал: чтобы спастись от французской угрозы, королеве следует «угодить королю Испании и ни в коем случае не терять его» и потому быть «умеренной» в тех вопросах, которые «могут его обидеть и обижают». Кроме того, он предлагал Елизавете заручиться fidele satellitium – верными спутниками – для личной охраны. [189]

В записке от марта следующего года Уильям Сесил подтвердил угрозы. «Мы все с уверенностью полагаем, что королева Шотландии и с ней ее муж и дом Гизов в глубине души смертельные враги вашего величества». [190]Через несколько недель Трокмортон писал о «смертоносном и ужасном замысле Гизов», которые вознамерились отравить Елизавету посредством «некоего смуглого итальянца с черной бородой» по имени Стефано. Он приехал в Англию под предлогом того, что собирается предложить королеве свои услуги инженера. Трокмортон убедил Елизавету, что, будучи предупрежденной заранее, «ей не нужно бояться, но вместо того отдать приказ арестовать Стефано, к замешательству Гизов и в качестве примера для других наемников». [191]Тогда в первый раз пресекли угрозу жизни Елизаветы; впоследствии подобных заговоров будет очень много.

Так как заговоры множились со стремительной быстротой, Сесил предпринял меры, направленные на то, чтобы укрепить безопасность самой королевы, и издал указ под названием «Меры предосторожности в облачении и диете королевы». Он призывал уделять больше внимания надлежащей охране внутренних покоев и опочивальни. Слишком часто задние двери покоев, где размещались фрейлины королевы, оставляли открытыми и без охраны; никто не обращал внимания на «прачек, портных, швей и прочих», которые приходили и уходили через эти двери; во внутренние покои мог незаметно проскользнуть любой и напасть на королеву или пронести в ее покои яд, как медленно-, так и быстродействующий, который мог быть принят через рот или проникнуть через кожу. Своим указом Сесил запретил проносить во внутренние покои мясо и прочую пищу, приготовленную за пределами королевской кухни, если «точно не известно» их происхождение. Надушенные перчатки, рукава и другую одежду предписывалось держать подальше от королевы, дабы опасные испарения «нейтрализовались другими запахами». Сесил рекомендовал «тщательно осматривать» даже нижнее белье королевы – то есть «всевозможные вещи, которые касаются различных обнаженных частей тела ее величества». К подобным предметам туалета нельзя подпускать посторонних, за исключением особо доверенных лиц, дабы какая-нибудь вредоносная субстанция, спрятанная в складках белья, не причинила ущерба здоровью королевы. [192]В виде дополнительной предосторожности Сесил настоятельно просил королеву принимать какие-либо медицинские защитные средства «против чумы и яда дважды в неделю»; тогда злоумышленники не застигнут ее врасплох. Елизавета не любила подчиняться не ею установленным правилам, в таких вопросах она упрямилась всю свою жизнь. [193]

Ужесточив меры по защите Елизаветы как физического лица, Сесил также побуждал королеву защитить себя как лицо юридическое, предложив прямую поддержку шотландским протестантским лордам, которые восстали против французского присутствия в Шотландии. Мария де Гиз, мать Марии Стюарт, после смерти мужа, короля Якова V, осталась в Шотландии и была регентом своей тогда маленькой дочери. Марию Стюарт после помолвки с французским дофином отправили на воспитание к французскому двору. Однако Мария де Гиз становилась все более непопулярна среди шотландских лордов из-за своих попыток внедрить католицизм и усилить французское влияние. Когда в Шотландию ей в помощь прислали новые французские войска, советники Елизаветы испугались, что северное королевство станет военной базой для вторжения в Англию от имени Марии, королевы Шотландии и супруги французского короля. [194]

29 марта 1560 г. английские солдаты перешли границу и осадили французский гарнизон в Лите. Кампания окончилась поражением, наступление 7 мая захлебнулось. Однако и французы почти ничего не выиграли. После того как две французские флотилии, посланные для снятия блокады, были отброшены штормами и после смерти 11 июня Марии де Гиз обе стороны стремились к миру. Уезжая в Эдинбург для обсуждения условий мира, Сесил боялся того, что в его отсутствие может произойти между Елизаветой и Дадли.

Сесил волновался не зря. Королева и Дадли проводили вместе целые дни; они пировали и охотились все лето 1560 г. [195]В том году по стране поползли слухи о том, что Елизавета и Дадли – любовники и что Елизавета беременна. Весной, по признанию некоего Джона Уайта из Девона, «пьяный Барли говорил ему в собственном доме, что лорд Роберт Дадли переспал с королевой». [196]В июне арестовали «матушку Доу», шестидесятивосьмилетнюю вдову из Эссекса, «за утверждения, что королева беременна от Роберта Дадли». [197]Местным мировым судьям велели расследовать дело и написать в Тайный совет подробности высказываний Доу. Дело старались вести камерно, дабы предотвратить распространение скандальных историй «среди простолюдинов», однако было уже поздно. Примерно в то же время граф Оксфорд в письме Сесилу спрашивал, как ему поступить с Томасом Холландом, приходским священником из Литл-Берстеда в Эссексе, которому его предшественник рассказывал, что одного человека посадили в Тауэр «за то, что он говорил, будто ее королевское величество ждет ребенка». Оксфорд интересовался, можно ли в данном случае прибегнуть к обычному наказанию для сплетников и отрезать Холланду уши. [198]В депеше де Квадры к королю Филиппу Испанскому подчеркивалась серьезность положения и упорные клеветнические измышления в адрес королевы: «Если она не выйдет замуж и не остепенится, с каждым днем ей будут грозить новые и более серьезные беды». [199]