Марко Поло - Сергей Нечаев Страница 19
Марко Поло - Сергей Нечаев читать онлайн бесплатно
Так вот на этом атласе Гог и Магог помещены за стеной, якобы построенной Александром Македонским на территории современного Китая. В представлении средневековых мусульман так называемая Великая Китайская стена протяженностью в несколько дней пути была построена Александром Великим для защиты покоренных им народов от набегов варварских племен Яджудж и Маджудж (Гог и Магог).
Как Поло могли не заметить эту гигантскую стену — непонятно. Они и в самом деле должны были видеть ее не раз…
Как бы то ни было, долгое путешествие трех отважных венецианцев через равнины, горы и пустыни Азии практически подошло к концу. Оно заняло три с половиной года, и за это время Марко Поло немало повидал и многому научился.
Но это бесконечное путешествие, надо думать, очень утомило Поло, и можно себе представить их радость, когда они увидели приближающееся большое облако пыли, которое, как очень скоро выяснилось, было поднято конным отрядом, посланным Хубилаем, чтобы встретить дорогих гостей и сопроводить их к ханскому двору. Начальник отряда приветствовал измученных путников и сказал, что им надо сделать еще «сорок дневных переходов».
И остаток пути пролетел незаметно, ведь теперь на каждой остановке венецианцев ждал самый теплый прием и к их услугам было всё, что только требовалось.
НОВАЯ ВСТРЕЧА С ХУБИЛАЙ-ХАНОМ
На сороковой день на горизонте появился Чианду (Шанду) — летняя столица хана Хубилая. Это означало, что «осенью 1275 года Поло добрались до конечного пункта своего путешествия» {177}. И вскоре измученный караван венецианцев вошел в высокие городские ворота.
Жюль Берн в своей «Истории великих путешествий» пишет: «Наконец, Марко Поло, его отец и дядя <…> приехали <…> в Чианду (Шанду) <…> и там путешественники были приняты великим ханом Хубилаем, жившим в своей летней резиденции, расположенной за “Великой стеной” к северу от Ханбалыка (Пекина)» {178}.
На самом деле, город находился в 275 километрах к северу от нынешнего Пекина и в 28 километрах к северо-западу от современного города Долунь. Он состоял из квадратного в плане «внешнего города» площадью 2200 квадратных километров, «внутреннего города» площадью 1400 квадратных километров и летнего дворца Хубилай-хана площадью 500 квадратных километров.
Прием, оказанный путешественникам Хубилай-ханом, как это ни удивительно, Марко Поло, обычно не стеснявшийся в описаниях пышности ханских шествий и пиров, запечатлел всего в одной не самой длинной главе. Венецианцы по прибытии в Чианду (Шанду) отправились в главный дворец, где был великий хан. Там они опустились перед ханом на колени, но Хубилай милостиво велел им встать.
Потом, в течение своей многолетней службы у Хубилай-хана Марко Поло много раз бывал в Чианду (Шанду), и особенно запечатлелся в его памяти ханский дворец. Он его описывает так: «Залы и покои золоченые; чудесные и прекрасно вызолочены; а вокруг дворца на шестнадцать миль стена, и много тут фонтанов, рек и лугов; великий хан держит тут всяких зверей: оленей, ланей и антилоп; ими он кормит своих соколов в клетках. Раз в неделю сам ходит их смотреть. В эту равнину, что обнесена стеной, великий хан ездит часто на коне, с собою везет леопарда и выпускает его на оленя, лань или на антилопу, а что поймает, то соколам в клетках. Развлекается он так в свое удовольствие» {179}.
Оставил нам Марко Поло и превосходное описание внешности Хубилай-хана (его он называет Кублаем): «Великий государь царей Кублай-хан с виду вот каков: роста хорошего, не мал и не велик, среднего роста; толст в меру и сложен хорошо; лицом бел и как роза румян; глаза черные, славные, и нос хорош, как следует» {180}.
По мнению Лоуренса Бергрина, «это описание несколько идеализировано: портреты хана в зрелом возрасте изображают его весьма заметно тучным и важным, но при этом великодушным» {181}.
Описав внешность великого хана, Марко Поло затем подробно и со знанием дела рассказывает о том, как для него выбирали жен и наложниц, какие порядки были установлены в брачных покоях хана: «Законных жен у него четыре, и старший сын от них станет по смерти великого хана царствовать в империи; называются они императрицами и каждая по-своему; у каждой свой двор, и у каждой по триста красивых, славных девок. Слуг у них много, евнухов и всяких других, и служанок; у каждой жены при дворе до десяти тысяч человек.
Всякий раз, как великий хан пожелает спать с какою женою, призывает ее в свой покой, а иной раз сам идет к ней.
Есть у него и другие подруги, и скажу вам что, нужно знать, что есть татарский род миграк, народ красивый; выбирают там самых красивых в роде сто девок и приводят их к великому хану; великий хан приказывает дворцовым женщинам смотреть за ними, а девкам спать с теми вместе на одних постелях, для того чтобы разведать, хорошо ли у девок дыхание, девственны ли они и совсем ли здоровы.
После этого начинают они прислуживать великому хану вот каким образом: три дня и три ночи по шести девок прислуживают великому хану и в покое, и в постели; всякую службу исправляют, а великий хан всё, что пожелает, то делает с ними. Через трое суток приходят другие шесть девок, и так во весь год, через каждые три дня и три ночи меняются шесть девок» {182}.
Но это всё он узнает о Хубилай-хане потом, и рассказ его можно было бы продолжать и продолжать, но, как совершенно верно замечает Генри Харт, «нет необходимости испытывать добрую волю читателей, пересказывая книгу путешественника» {183}. Для нас тут важно другое — то, что Хубилай-хан охотно завязал с Никколо и Маттео Поло беседу, расспрашивая о их здоровье, жизни и о делах, которые они имели по его поручению с «главным понтификом». Он хотел во всех подробностях разузнать обо всех их приключениях, начиная с того дня, как они много лет назад отбыли с ханского двора. Затем венецианцы представили ему подарки и письма, доверенные им папой Григорием X, а также вручили сосуд с маслом, что было взято из лампады у Гроба Господня в Иерусалиме. Его они чудом сумели сохранить при всех злоключениях и опасностях долгого пути от берегов Средиземного моря.
Хубилай-хан, принимая сосуд с маслом, обрадовался, ибо «святое масло ценил он дорого» {184}. Короче, он всем видом показал, что очень доволен, и такое сочетание благочестия и наивности, как ни странно, было весьма типично для воинственных монголов. И в связи с этим хотелось бы отметить, что невозможно себе представить, чтобы римский папа или какой-то другой западный лидер так же принял бы какую-то монгольскую реликвию, сколь бы важной она ни была. Скорее она была бы воспринята как заморская диковина — не более того.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии